— Вуди, запиши меня, — сказала она.
— Детектив Бэллард, — проговорил полицейский, водя ручкой по планшету. — А я думал, этим делом занимается ОРОУ.
— Так и есть. Я была в Голливудском центре с пятой жертвой. Кто главный?
— Лейтенант Оливас. А с ним начальство из Голливудского дивизиона и Западного бюро, и все норовят сунуть в это дело свой нос.
Бэллард едва сдержала стон. Роберт Оливас шустро продвигался по карьерной лестнице ОРОУ — отдела по расследованию ограблений и убийств. Четыре года назад у них с Бэллард был неприятный инцидент, когда Оливас возглавил ее группу: пришел на повышение из главного отдела по борьбе с наркотиками. В результате Бэллард очутилась на «ночном сеансе» в Голливудском участке.
— Дженкинса не видел? — спросила она и тут же задумалась, как бы избежать необходимости отчитываться перед Оливасом насчет пятой жертвы.
— Кстати говоря, видел, — сказал Данвуди. — Вот только где? Ах да, скоро подгонят автобус для свидетелей. Хотят увезти всех в контору. По-моему, Дженкинс за ними присматривает — ну, чтобы не разбежались. Когда началась стрельба, все рванули, как крысы с тонущего корабля. По крайней мере, мне так сказали.
Бэллард подошла вплотную к Данвуди, чтобы никто ее не услышал. Провела взглядом по морю полицейских машин с мерцающими «люстрами» и спросила:
— Что еще тебе сказали, Вуди? Что там случилось? Что-то вроде прошлогоднего случая в Орландо?
— Нет-нет, к терроризму это отношения не имеет, — ответил Данвуди. — Говорят, в кабинке сидели четверо парней и что-то пошло не так. Один достал пушку и расстрелял остальных троих. На выходе уложил вышибалу и официантку.
Бэллард кивнула. Картинка начинала проясняться.
— Так где, говоришь, Дженкинс со свидетелями?
— В соседнем дворике. Где раньше был «Кот и скрипка».
— Ясно. Спасибо.
Рядом с «Дансерз» было старинное здание в испанском стиле, с внутренним двориком и садом. Раньше там располагалась открытая веранда английского паба «Кот и скрипка», излюбленное место отдыха копов из Голливудского участка — после работы, а иной раз и во время нее. Года два назад заведение закрылось, не справившись с ростом арендной платы, и теперь здание пустовало. На сегодня его экспроприировали и устроили во дворе загончик для свидетелей.
Арку, ведущую в сад, караулил еще один патрульный. Он кивнул, взглянув на Бэллард, и та протиснулась в щель между створками кованых ворот. Дженкинс сидел за каменным столом и делал какие-то пометки в блокноте.
— Дженкс! — окликнула его Бэллард.
— Я за него, — отозвался Дженкинс. — Слыхал, та девица не выжила.
— Перестала дышать еще в «скорой». Воскресить не смогли. Я с ней так и не поговорила. Есть что?
— Не особо. Когда началась стрельба, те, кто поумнее, залегли на пол. А самые умные разбежались на все четыре стороны, так что здесь их нет. Насколько мне известно, мы освободимся, как только для этих бедолаг найдут автобус. Этим занимается убойный отдел.
— Нужно с кем-нибудь переговорить. По поводу той девушки.
— Ну, тогда тебе надо к Оливасу или кому-то из его ребят. Не уверен, что тебе этого хочется.
— А что, у меня есть выбор? Ты же прилип к этой скамейке.
— И, заметь, не по собственной воле.
— Никто из здешних не видел, как подстрелили официантку?
Дженкинс обвел взглядом столы, за которыми ждали человек двадцать голливудских хипстеров и завсегдатаев ночных клубов, все в пирсинге и татуировках.
— Нет, но насколько мне известно, когда началась стрельба, девушка принесла в кабинку напитки. Там было четверо. Один выхватил пушку и пристрелил остальных троих на месте. Все, включая стрелка, бросились к выходу. По пути он уложил твою официантку. И еще вышибалу.
— И никто не знает, в чем дело?
— Из этих, — он махнул рукой на свидетелей, — никто.
Один из сидевших за соседним каменным столом, похоже, расценил этот жест как приглашение. Встал и подошел, позвякивая цепью, идущей от ремня к заднему карману черных джинсов. Должно быть, к цепи был пристегнут бумажник.
— Слышь, чувак, когда мы тут закончим? — спросил он, обращаясь к Дженкинсу. — Я ничего не видел, ничего не знаю.
— Повторяю, — сказал Дженкинс, — никто отсюда не уйдет, пока детективы не возьмут у всех показания. Вернитесь на место, сэр.
Голос его прозвучал грозно и властно, полностью нивелируя значение слова «сэр». Хипстер на секунду застыл, не сводя глаз с Дженкинса, а потом вернулся к своему столу.