Если обьединённой группе Аватаров, Эмиссаров и Отшельников хватало сил всегда находиться в этом пузыре между мирами, используя силы и законы своего мира, чтобы воздействовать на чужой при закрытии туннелей зомби в прошлый раз, то сил одного не хватило на все действия сразу…
Почти не хватило.
Конечно, пузырь бы никуда не делся, если бы Люцифер не ткнул его «иголкой».
Светоносный просто помог Иномирью продиктовать власть своих законов, став доминирующим на несколько мгновений. Он просто бросил первый мелкий камушек, который вызвал лавину и завалил одного из бывших пятнадцати сильнейших мира Земли…
Третий шаг в этой игре Светоносному был особо приятен.
Стоило только подловить верный момент в реке времени и подставить подножку основному действующему лицу. И как он красиво полетел в лапы неживому врагу. Использовать корабль-матку серокожих как тюремную камеру — за это Денница поставил бы высший балл.
Четвёртый ход бывшему Наместнику Земли только предстояло осуществить. Ведь Игроки совсем позабыли о тыле…
Шаг… и Люцифер появился на крыше коттеджа одного хорошо знакомого посёлка. Люди здесь сделали ставку на альтернативные технологии развития и сделали автономную систему энергообеспечения и отчистки. Дружественный природе клочок цивилизации, мелкое пятнышко света посреди континентов мрака потребления и уничтожения жизни на породившей их планете.
Его звали «Эдем». Эдем-1, если точнее.
— Ммм… как мило. Совсем как у асов пятьдесят тысяч лет назад, — обронил Люцифер и свесился с крыши, залезая в окно чердака.
Лера терпеть не могла все эти нежности, ласки, заботы, но глядя, как потухла Владлена, потеряв сына, и как вокруг неё носятся Наталья, Елена и Маша, она не могла не отметить, что ей и самой хочется сделать для убитой горем матери что-то приятное. И собственная беременность на последнем месяце этому никак не мешала. Напротив, активно пинающий мамку плод говорил, что надо действовать.
Но что она могла сделать? Тёплые слова поддержки звучали как-то неуверенно, она сама в них не верила. Проще было закрыть рот и не вмешиваться, затаиться в уголке, наблюдая со стороны.
Может само как-нибудь разрешится?
— Светлена, успокойся, — приговаривала Лера, поглаживая живот. — Мы вне игры. Тут полно куриц на насесте. Не переводи и меня в этот разряд… рано мне ещё.
Будущая мамаша точно знала, что будет девочка. Кто ещё мог забрать всю красоту с лица, наградив бледностью и синяками под глазами? Что на рыжем фоне и веснушках смотрелось удручающе.
Над именем Лере долго думать не пришлось. Ребёнок блондина по определению подразумевал свет. Но банальное Светлана не отдавало оригинальностью. Вот Светлена — другое дело. Тем более, что сама во сне прошептала.
В конце концов, враги должны сломать голову — в чём разница? А разница есть — «светлая лань» и «светлая лень». Второе Лере было как-то больше по душе.
Обстановка в доме была странной. День вообще выдался сумбурным: утром Китай объявил России войну, напомнив, что любой союз недолговечен и за все хорошее приходит расплата для тех, кто не умеет мыслить наперед. Ко второму завтраку на посёлок напали дезертиры из голодных призывников в гламурной военной одежде, в которой благодаря умелым действиям модельера, солдаты мерзли даже осенью. К обеду их конечно выбили, залив кровью половину дворика, но аппетит пропал, когда исчез Боремир. К полднику явились Лада, Сергей и Семён, последний правда в несколько изменённом виде, но все всё равно тут же исчезли, фактически ничего не объясняя, а к ужину капитан охраны Палыч доложил, что Китай безоговорочно капитулировал. Война однодневка не была бы возможной, если бы в Поднебесной действительно жили полтора миллиарда человек.
Близилось время сна. Стоило попить чаю на ночь, заев печеньками и кефиром с огурцом. Проклятый аппетит требовал то соленой жареной клубники, то известки. Похоже, Светлене чего-то не доставало в организме.
Но мысли о насыщенном дне не давали покоя. Кошмарный день. Должен он хотя бы закончиться хорошо. В теплой уютной постельке без забот и тревог.
Лера посмотрела на Владлену. Та сидела за столом, положив лоб на скатерть. Ей точно было не до еды.
— Влада… помнишь, как Сергий привёз тебя с Москвы?
Владлена подняла голову, переведя взгляд на говорившую.
— Голодную, холодную, грязную, забитую, — продолжила Лера, не упуская деталей. В них сейчас был самый цимус. — Взгляд у тебя был потухший, дух уничтожен, от души какой-то ошмёток жалкий остался. Ты в принципе была похожа на амёбу. Плавала облаком по коридору его квартиры, практически не понимая, что делаешь. На улицу не ходила. Всего боялась. Любого шороха. Я тогда не могла слова лишнего сказать, чтобы тебя не перепугать, когда была в гостях. Я тогда отшучивалась, что он привёз «неведому зверюшку» из командировки. И думала, что ты сломлена внутри, навсегда. Починки не поддаёшься. Нет тебя как человека, понимаешь? Оболочка есть, а внутреннего содержания, внутреннего стержня — нет.
Владлена, не моргая, смотрела на собеседницу. На лице не было ни эмоций, ни чувств. Лера слишком изменилась после пребывания у Эмиссара, чтобы воспринимать её всерьез или надеяться, что в ней проснётся «задремавший» внутренний свет. К тому же первая беременность отражалась на ней обилием истерик и сарказма. На них давно никто не обращал внимания.
Привыкли.
— Так вот, я больше наблюдала за «садоводом», чем за «растением». Терпеливо наблюдала, как Сергей, который вдруг стал Сергием с тобой возится. Разговаривает, убеждает, гладит по головке, водит на улицу на свет солнца или под лунный, на крышу. Водит как младшую сестренку, как любимую на руках носит, как дочке расчёсывает волосы, как старухе делает массаж дряхлых мышц, мажет синяки и ссадины своими вечными настоями, травками, притирками, мазями. Я их запаха никогда не любила. Ревности вроде не было. Какая к черту ревность, когда тебе было мало лет? Ты была мелкой, несформированной девчонкой с плоской грудью и большой головой, лупоглазая такая, забавная. Головастик этакий. Лада, его ближняя сестра, была гораздо красивее тебя. Ревновать следовало скорее к ней, но той пипетке было ещё меньше лет. Дело не в этом.
— А в чём, Лера. В чем дело? — Тихо, спокойно ответила Владлена.
Кричать на девушку в положении она не хотела, не смотря ни на какое внутреннее состояние. Любой всплеск эмоций, любой выброс негатива, доведение Леры до истерики — и мог быть выкидыш. Хотя, время родов приближалось. По сроку шёл девятый месяц. Но пусть лучше само. Беременные хрупкие. Владлена помнила своё состояние какие-то недели назад.
— А в том, что, сколько бы я его не убеждала бросить это безнадёжное дело с «возвращением твоей человечности», он не сдавался и продолжал попытки. Он вообще никогда почему-то не сдавался, не отступал. Даже на полшага. Словно не человек вовсе. Упертый баран!
— Он сын полубога. Внук бога. Правнук…
— Да я помню! Херня это всё! Он в первую очередь человек, который поверил в тебя! И потому ты ожила и расцвела. А потом ты поверила в него, пришла в эту долбанную тайгу и оживила его. Вы оба оттаяли, помогая друг другу в самый сложный период жизни. Вы смогли тогда. Так почему ты не веришь в него сейчас? Ведь это снова самый ваш сложный период жизни. Назовём его — третий.
— Третий, — слабо повторила Владлена.
— Да, третий. Сергей, Сережа, Сережищце… он понимаешь…не может быть рядом с тобой, потому что бродит где-то по звёздным тропинкам с вечным поиском философского камня или рога изобилия. Ищет всякую хрень со счастьем для всего человечества. Как папашка его. Они такие, да. Его не изменить. Это в крови. Но почему ты думаешь, что он не делает всё, чтобы вернуть плод вашей любви? Я ни в чём не уверена, даже в себе. Точнее в себе особенно. Но в одном я уверена точно. — Лера на миг замолчала, ощутив пинок изнутри от Светлены, но тут же продолжила — Да, я уверена на все двести процентов, что этот вихрастый всю Вселенную перетряхнет, если надо будет, но сына вернёт.