— Вы сами распространили болезнь среди здешних людей. — Услышал Серый Отшельник.
— То деяния одного — Меченого. Он ставил опыты над людьми этого мира. Причины мне не известны. Но следствие видим все мы. Иномирье вымерло, все живое заражено.
— Меченый — вашего рода. Человеческого.
— Это так. Но все не в ответе за одного. Мы смешаны: 193 государства, но ни одной державы, 2500 национальностей, но ни одной Нации, 6809 живых языков, но нет общего языка для понимания. Нас слишком много, чтобы следить за каждым, мы не понимаем друг друга. Культы разобщения по политическим, религиозным, культурным и социальным параметрам работают по полной. Мы поняли, что это плохо, прозрели, но не сразу удастся их убрать. Тем более, Меченый — существо высшего порядка. Мы не в силах следить за ним постоянно. Просто не доросли до уровня Арлега. Много, слишком много проблем свалились на наши головы. Мы несем потери. Уходят лучшие. Не хватает солдат. Потому я пришел лишь один. Прочие выполняют задание не меньшей важности и сложности.
— Дивны слова твои. Но сиё не снимает с вас ответственности за содеянное, доблестный ас.
Рысь вздохнул, толком не зная, что сказать. Это был как спор со следователем, который завел на тебя дело и хотел повышения любой ценой.
— Асуры, я осознаю ваши претензии, но мне нечего ответить. Я пришёл убирать последствия. Причина от нас уже ускользнула. Нельзя терять времени, иначе последствия доберутся до всех нас.
— Чего же ты хочешь? Ты не справишься с ними один, как бы не был крепок твой дух и тверда рука.
— У земных иерархов больше нет свободных рук. Мы потеряли многих витязей в борьбе с прошлыми невзгодами. Но если вы можете — помогите мне. Я приму вашу помощь с благодарностью.
— Мы слепы на поверхности тот, кого зовут «Рысь». Под землю же зомби не лезут. Они не чуют нас. Даже мертвыми, они остались людьми, а люди под землю не лезут. Солнца вы дети.
Отшельник понял, что его прочитали. Впрочем, скрывать ему было нечего. Да и как может скрыть ребёнок что-то от родителей? А по возрасту и развитию Лемуры были для асов теми же родителями, перед которыми люди — в лучшем случае едва-едва научившиеся ходить дети.
— Но среди солнечных детей немало детей луны и они мутят нам воду так, что сами ничего не видим. Или видим позже, чем следует.
— То болезнь переходного периода. Это пройдет.
— Но если напасть ночью? Не будет нагрузки на глаз. И что вам до света? Вы же слепы? Разве нет?
— Нет, мы не слепы. Но даже Луна слепит нас. Слишком долго мы были под землей. Нужна адаптация. Это займет немало времени. Года, десятилетия, может быть даже поколения.
— Что, если я укрою луну тучами? Навести облака для меня не проблема. Я обладаю силами избранных.
— Мы сами могли бы укрыть луну, но есть ещё одна причина, по которой мы привязаны к подземелью.
— Какая же?
— Давление под землей в наших туннелях меньше, чем на поверхности. Наши скелеты приспособлены для жизни в старом мире, но семи облаков давно нет. Есть одни и они давят так, что наши хребты переламывает в труху.
«Семи облаков? Что они имеют ввиду? — подумал Рысь, невольно припоминая о гигантах древности, огромных деревьях и динозаврах, достигающих высоты небоскребов. Если подумать, то либо гравитация должна была быть слабей, либо атмосферное давление не столь мощное, как в современности. Ведь на макушку современного человека давит сила, эквивалентная шести тоннам. Мы просто привыкли к ней и не замечаем. Что, если раньше давление было гораздо меньше? Это объясняет всех титанов и растения-гиганты. Не только климат причиной. Не растут же в той же Амазонке деревья-небоскрёбы, хотя предположительно температурная среда была такой же… Но как выжил Лемуриец Лёня? Впрочем, он был гораздо меньшего размера, чем его родичи» — эти мысли пронеслись за какие-то секунды.
Рысь выпрямился, расправив плечи. Странно, но он совсем не ощутил меньшего давления. Впрочем, на каком ещё жизненном этапе саморазвития он перестал замечать такие мелочи, как дискомфорт или немотивированный комфорт собственного тела? Подсознание давно подгоняло все параметры под нужные гомеостату-организму. Это проходило без его участия. Автономно.
— Тогда я попробую сам. Вновь. И буду стараться снова и снова, пока не получиться. Тем, кто на меня положился, больше не на кого надеяться. Они решают проблемы иного порядка. Для потомков асов, как встарь, только смерть является причиной для прекращения попыток. Впрочем, для посвященных даже она не является причиной, чтобы не справиться с задачей.
— Иди с миром, ас. У нас нет обиды к тебе.
— Благодарю, мудрейшие асуры. Я не забуду вашей доброты. А по возможности вновь навещу вас.
Рысь поклонился и приготовился исчезнуть. Дальноступ вновь был доступен.
— Стой, гость. — Остепенил голос в голове. — Не уходи так, как привык. Мы проведём тебя своей дорогой.
Рысь озадаченный, замер.
Не всякий день удаётся пройти дорогой Лемуров.
Глава 4 — Первый среди равных -
Они сошлись посреди якутских просторов, в Заполярье. Среди вечных снегов и практически безлюдных территорий. Лишь редкие оленеводы и один вертолёт с экипажем из трех человек на борту на тысячи километров вокруг были свидетелями, как замер сам воздух, стихли вездесущие ветры, и миром овладела тишина.
Но никто не запомнит увиденного. Память очистится, едва отведут взор — так было всегда. То проклятье Меченого. То проклятье Светоносного. Эпитеты, определившие судьбы на тысячи лет.
В этой сгустившейся тишине в десятке метров друг напротив друга застыли двое. Тот, кто несёт свет и тот, кто несёт тьму.
Ничто не выживет, узрев битву великих!
Получивший силу Наместника Чернослав имел одиннадцать тысяч лет опыта за плечами, против миллионов лет физического существования и опыта Люцифера. Арлег был на порядок моложе Архигела, но ничуть не слабей по доверенным силам. Если Светоносный выбирал по жизни долгие, лёгкие дороги, полные ясного понимания и просчитанных ходов, то тот, кто лишь недавно получил имя, шёл тропами тяжёлыми, вмешивался во все тяжкие испытания и никогда не искал лёгких путей, балансируя на грани жизни и смерти чаще, чем любой из богов или высших существ.
Чем достойнее противник был у Чернослава, тем охотнее он бросался в бой, получая опыт на практике, непосредственно в критические моменты принятия решений.
Возможно, Меченому было слишком скучно среди определившихся существ. Скорость его понимания нитей жизни и присчитывание ходов были гораздо выше, чем у всех прочих существ в округе в те времена. По сути, он был первым постиндиго в мире, где не рождались в то время ещё и простые индиго. Мара не раз возвращала его душу практически с того света из-за этой постоянной спешки, желания быть выше других на голову или на пару шагов дальше, чем любой из оппонентов. Тётка оказывалась лишь на полшага впереди вездесущей смерти-перехода из-за отсутствия адекватного расчёта сил племянничка.
— Что ты сделал с Лерой? — Спросил вместо приветствия Меченый.
— Ничего. Она не дала согласия. — Спокойно ответил Люцифер, с любопытством поглядывая под ноги.
Лёд таял, обнажая вечную мерзлоту. Но и она таяла, освобождая от оков земли прошлой Арктиды-Гипербореи-Тартарии. Державы могучих самодержцев, меняющей названия, но не сути, показывали свою плоть. Словно кости времени проявляли себя.
Оба дуэлянта своей энергетикой могли рушить и создавать миры. За последнее время они только приросли в силе и теперь, при соприкосновении вибраций Сил, проявление их было непредсказуемо. В данный момент от этого небо очистилось от туч и снега, ветер стих, прогрелся воздух, земля же просто таяла, как будто на неё обратили внимание солнечные боги.