Дервлей Линтер — плоть от плоти нашего общества. Он такой же его законченный продукт, как, между прочим, и я сам. И таким образом, он так же волен ожидать исполнения всех своих желаний, как и любой другой член нашего общества, по крайней мере до тех пор, пока его безумие не удастся доказать. Собственно, сама просьба о хирургическом вмешательстве — и то, что он принял его от меня — может служить подтверждением того факта, что в нем до сих пор больше от Культуры, чем от земной цивилизации.
Коротко говоря, если даже я и думал, что получу некоторые тактические преимущества, отказав ему в его просьбе, оправдать отказ было бы для меня так же сложно, как и с корнем выдернуть этого парня с планеты в тот же самый момент, как я понял его замыслы. Конечно, я могу уверить себя в том, что поступаю правильно, заставляя Линтера вернуться, и исходить при этом из того, что мое поведение выше всяких упреков просто потому, что из всех участвующих в этом деле я обладаю наивысшим интеллектом. Но я должен быть уверен, что такое решение будет так же точно соответствовать основным принципам нашей цивилизации, как соответствует им сама возможность мне принять его.
Я посмотрела на индикатор настроения дрона. Все это время я простояла истуканом, никак не выдавая своего отношения к происходящему.
Теперь я позволила себе вздохнуть.
— Ну что же, — сказала я, — я даже не знаю… пожалуй, это звучит почти благородно. — Я сложила ладони вместе. — Но, корабль, проблема в том, что я никогда не знаю, когда ты вполне откровенен, а когда — просто хочешь поболтать.
Машина оставалась неподвижна несколько мгновений, потом повернулась и выплыла прочь, не сказав ни слова.
Когда я увидела Ли в следующий раз, он был облачен в костюм, напоминавший униформу капитана Кэрка из Звездного пути.
— Эй, да какого тебе… — начала я.
— Не смей подтрунивать надо мною, инопланетянка, — сердито прогудел Ли.
Я читала Фауста на немецком и одним глазом наблюдала, как двое моих друзей играют в снукер[48]. Гравитация в комнате для снукера была несколько меньше стандартной, чтобы шары двигались как полагается. Я спросила у корабля (когда он еще говорил со мной), почему он не уменьшил гравитацию на всем борту до земной величины, как сделал это с продолжительностью суток.
— Это бы требовало слишком длительной перекалибровки, — ответил корабль. — Я не мог на это отвлечься.
(Ну так что, как там насчет всемогущего Бога?)
— Ты, вполне возможно, об этом и не слышала, пока была занята ВКД, — сказал Ли, сев возле меня, — но я намерен стать капитаном этой посудины.
— Ты серьезно? Это классно звучит, — я предпочла не спрашивать, что такое ВКД[49]. — И как именно ты предполагаешь добиться столь высокого, чтобы не сказать неслыханно высокого, поста?
— Я еще не уверен, — доверительно сообщил Ли, — но мне кажется, что я обладаю всеми качествами, подобающими капитану.
— Исходя из едва уловимых намеков, сделанных тобою, я полагаю, что…
— Храбрость. Острый, как лезвие бритвы, ум. Способность руководить мужчинами и женщинами, подчиняя их своему авторитету. Изобретательность. Молниеносная быстрота реакции. А также — преданность и способность быть безжалостно объективным, если этого потребуют безопасность корабля и команды. За тем исключением, разумеется, что, если на кону будет стоять безопасность всей Известной Вселенной, я все же вынужден буду, с видимой неохотой, пойти на мужественное и благородное самопожертвование. Буде таковое произойдет, я сперва постараюсь спасти офицеров и рядовых членов экипажа, находящихся в моем подчинении. А сам пойду на дно вместе с кораблем.
— Да уж, это…
— Погоди. Есть и еще одно качество, о котором у меня не было повода упомянуть.
— Какое же?..
— Самое главное. Амбициозность.
— О, проклятье. Конечно же!
— Без сомнения, от твоего внимания не ускользнуло, что доселе никто даже не помышлял о том, чтобы стать капитаном Капризного.
— По вполне уважительным причинам.
Джхавинс, одна из моих подруг, выполнила удар под отличной резкой[50] по черному шару, и я зааплодировала.
— Превосходно!
Ли опустил руку мне на плечо.
— Пожалуйста, послушай внимательно.
— Да-да. Я слушаю. Очень внимательно слушаю.
— Отсюда следует, что само намерение стать капитаном, возникшее у меня, уже служит наилучшим признаком идеального капитана. Понимаешь?
— Гм.
Джхавинс готовилась выполнить малоперспективный удар по дальнему красному шару.
Ли разочарованно прошумел:
— Ты надо мной смеешься. А я-то надеялся, что ты хотя бы возьмешься со мной спорить. Ты такая же, как и они все.
— Ага, секундочку, — сказала я. Джхавинс таки зацепила красный шар, но только чуть-чуть подвинула его к лузе. Я посмотрела на Ли. — Хочешь поспорить? Ну ладно. Для тебя — для любого из нас — принять командование кораблем ничуть не более естественное решение, чем для блохи — командование человеком. Или нет, это как если бы бактерии в их слюне вздумали взять все на себя.
— А почему, спрашивается, он должен сам себе отдавать команды? Вообще-то это мы его построили, а не наоборот.
— Ну и что? В любом случае, это не мы его сделали, а другие машины… И даже они только положили начало этому процессу. По большей части он сотворил себя сам. А раз уж ты хочешь углубиться так далеко в прошлое… я даже не знаю, сколько тысяч поколений твоих предков до тебя за всю свою жизнь не видели ни одного компьютера или звездолета, построенного их непосредственными предшественниками. И даже если бы мифические «мы» его и построили, то он был бы все равно в зиллионы[51] раз умнее любого из нас. Ты вот разве допускаешь, что муравей вправе указывать, как тебе поступать?
— Бактерии, блохи, муравьи… М-да, невысокая у тебя самооценка.
— Ладно. Ну тогда сделай что-нибудь. Ступай вниз и попробуй спуститься с горы или сделать что-то в этом роде, глупышка.
— Но в самом начале были мы. Он не мог бы возникнуть, если бы мы не…
— А мы с чего начинались? Что такое начало? Комок слизи на поверхности другого каменного шарика? Сверхновая? Большой Взрыв? Если ты дал чему-то начало, какое ты вообще имеешь к нему отношение?
— Ты не воспринимаешь мои слова всерьез, не так ли?
— Я не думаю, что ты серьезен. Я думаю, что ты снова дошел до ручки.
— Подожди, — возгласил Ли, наставительно тыча в меня пальцем. — Настанет день, и я буду капитаном. И ты горько пожалеешь о своих неосмотрительных словах. Ты сможешь претендовать разве что на должность офицера по науке. Но более вероятно, что я засуну тебя нянькой в госпиталь.
— Ладно-ладно, а не пошел бы ты и не нассал на свои дилитиевые кристаллы?[52]
Глава 5
Ты бы мог, если б и вправду меня любил