Как-то раз Шарлотта сидела за письменным столом и вдруг, посмотрев в окно, увидела несущуюся по лужайке цыганку. В юбке воровки позвякивало столовое серебро Джаджа Лестера. Вот цыганка юркнула за гортензии, притаилась, потом высунулась, проверяя, есть ли кто поблизости. Затем взмыла по ступенькам крыльца, ворвалась сквозь открытую стеклянную дверь в кабинет Шарлотты и вжалась в стену.
Запыхавшаяся женщина озиралась по сторонам: не гонятся ли за ней хозяева награбленного? Почувствовав, что она в полутемной комнате не одна, цыганка медленно обернулась. Сначала она заметила только горящий кончик сигары. Когда ее взгляд наконец сфокусировался на Шарлотте, цыганка с шумом втянула воздух и застыла. На ней была кроваво-красная юбка, пять фунтов фальшивых золотых побрякушек и волчий зуб на шее вместо ожерелья. И при этом она почему-то полагала, что, если задержит дыхание, хозяйка дома ее не заметит.
— Ты обокрала Джаджа Лестера? — поинтересовалась Шарлотта, глядя на торчащую из-под подола чайную ложку.
— А чего он хотел? — пожала плечами цыганка. — Коли наступил на змею, так не удивляйся, что она тебя ужалила.
С другой стороны улицы доносилось хлопанье дверей и голос Джаджа Лестера, орущего на свою домработницу. Шарлотта хладнокровно затянулась сигарой. По ее мнению, не было на свете отбросов хуже ворья. При других обстоятельствах она бы добилась, чтобы женщину обмазали смолой и обваляли в перьях. Но когда цыганка обкрадывает банкира… есть в этом какая-то высшая справедливость.
— Витца, — сказала цыганка, будто прочитав ее мысли, — мы с тобой из одного теста.
— Попробуй только обворовать меня, — промолвила Шарлотты сквозь клубы дыма, — и ты навсегда распростишься со своим ремеслом.
Цыганка поднесла к губам волчий зуб и поцеловала его.
Под глазами у нее были черные пятна — она грубо подводила их угольком, а запястья позеленели от дешевых медных браслетов. Разодранная кофта свисала с плеча, а щеки запали так глубоко, что казались синеватыми. Ее звали Радмила, или, сокращенно, Мила, и, как водится у воров, она была весьма находчива.
Уперев руки в боки, Мила бродила по кабинету, оценивая на глаз имущество и саму хозяйку.
— Выскочила замуж за богатенького? — осведомилась она, проводя пальцами по шелковой шали, брошенной на диван.
Шарлотта только фыркнула.
— А, ясно, — ухмыльнулась Мила, — ты родилась с золотой ложкой во рту.
— Я бы могла подарить тебе этот дом и все деньги со своего счета, — заявила Шарлотта, — и всё равно через пять лет я была бы богаче всех в округе, а ты бы снова воровала ложки.
— Деньги — зло, — пожала плечами Мила.
— Только для тех, — возразила Шарлотта, — у кого их нет.
Изогнувшись, Мил осторожно выглянула в дверь — посмотреть на дом Лестеров. Потом снова перевела взгляд на Шарлотту. Поскольку Шарлотта ее не заложила, Мила перед ней в долгу. Не вернуть долг — это прикаса, к большим неудачам. Воняя резкими духами Энн Лестер, цыганка снова прошлась по комнате.
— Кинтала, — сказала она, схватив Шарлотту за руку. — Услуга за услугу.
Перевернув руку Шарлотты ладонью кверху, цыганка провела вдоль линий одним из лестеровских ножей для масла. Шарлотта невольно отметила, что на столовых приборах была выгравирована буква «В». Оставалось только гадать: неужели Джадж Лестер такой идиот, что не может правильно написать собственные инициалы?
— Тебя хотят многие мужчины, — произнесла Мила, склонившись над ладонью Шарлотты, — но сама ты хочешь только одного.
Лицо Милы было так близко, что Шарлотта чувствовала ее горячее дыхание.
— Я его вижу! — вдруг изумленно вскрикнула цыганка. — Вижу его прямо здесь!
— Как он выглядит? — спросила Шарлотта.
— Он спасает людей из воды, — очень медленно выговорила Мила, изучая линии на ладони.
— Подумать только, мужчина моей мечты — спасатель, — поморщилась Шарлотта.
Когда дело касалось мужчин, Шарлотта не была склонна к дискриминации. Но скорее уж в адском пекле выдастся прохладный денек, чем она полюбит мужчину с сезонной работой.
— Скажи мне, кто он! — потребовала Шарлотта.
Мила подняла на Шарлотту свои темные глаза и сразу поняла: рыбка попалась на крючок. Она схватила Шарлотту за запястье и грубо сжала.
— Отдай мне свое колдовство, — прошипела она, вонзив грязные ногти в кожу Шарлотты. — Колдовство, благодаря которому ты обрела всё это! Тебе и так хватит. Зачем тебе больше?