— Так и было.
— И вам легко будет показать, как лежал труп на левом боку?
— Да.
— Так вы пытались запутать меня, когда утверждали, что труп лежал на другом боку?
— Я только пытался положить колени в таком же положении.
— Но я просил вас показать точное положение .трупа.
— Я и делал это,— огрызнулся Ларкин.
Карр преувеличенно громко вздохнул. Он уселся в кресло и устало произнес:
— Хорошо, шеф. Вы заявили, что ваше положение было точным. Потом вы сказали, что оно не точное. Как же так, а? Точное или не точное?
— Мои колени были точно в таком же положении.
— Вы хотите уверить нас, что ноги трупа, были в таком положении, как показали вы?
— Ну, я не могу точно изобразить то, что видел у трупа.
— Значит, положение ног было не точным. И вы лежали на полу не в том положении, что и труп?
— Ну... ну... я не знаю.
— Вы не знаете! — недоверчиво воскликнул Карр.— Вы слышите это?!
— Нет.
— Вы слышите мои вопросы?
— Да.
— Я спрашиваю вас о положении, в котором находился труп,— в голосе Карра слышался металл.— Вы пытаетесь запутать меня?
— Нет.
— Ваши колени не были в точном положении?!
— Я не могу повторить такое положение.
— И вы намеренно лежали не на той стороне?
— Я не делал этого.
— Труп лежал на левом боку?
— Да.
— Значит, вы смогли изобразить положение трупа?
— Я сделал все, что мог. Живой человек не может лежать в положении мертвого. Человек вообще не может всего удержать в уме.
— Чего — всего?
— Ну положения, в котором лежал парень.
— О, я начинаю понимать.— Голос Карра звучал дружелюбно.— Когда я попросил вас продемонстрировать положение трупа, вы пытались это сделать, сложив свои колени. Это отпечаталось в вашем мозгу. И если бы вы в этот момент думали о том, на каком боку лежал труп, вы бы тоже легли. Но вы не уловили, что нужно показать оба эти положения одновременно.— Так?
— Нет, это неправда!—закричал Ларкин.
— Но я думаю; что вы говорили правду. Вы сказали, что не можете запомнить положение, в котором лежал труп.
Ларкин задумался.
— Там много всего,— пробормотал он.
— О, простите меня! Чего еще много, начальник?
— Ну, положение рук тоже.
— Руки трупа были сложены на коленях. Неправильно понял?
— Нет,— с торжеством отозвался Ларкин.— Руки были сложены на груди и прижаты.
Карр недоверчиво нахмурился:
— Насколько я понял, вы утверждаете, что руки были на груди?
— Да.
— А когда вы были на полу, ваши руки были на коленях.
— Ну, я не имел в виду этого положения. Я держал их.
— Колени?
— Конечно.
— Но... О, я понимаю, шеф. Вы только пытались руками придержать колени. Это правильно?
— Да.
— Значит, вы не пытались придать рукам положение,-которое было у трупа?
— Нет, не совсем. Я не мог сделать этого.
— И ваши руки не занимали правильного положения?
— Нет.
— И вы не лежали на том же боку, что и труп? Это так?
— Ну., .ну... так.
— И ваша неспособность принять точное положение идет от того, что вы не смогли все это вместе удержать в голове? Так?
— Ну, я не мог точно все проделать.
— Но, шеф, я только пытаюсь цитировать ваши слова. Я помню, вы только что говорили, что не смогли все удержать в голове. Три такие вещи, как положение ног, положение рук и положение всего тела. Насколько я понял, три эти вещи вы запомнить не в состоянии... Это все. ... Злой и мрачный Ларкин опустил голову.
— Допрос свидетеля окончен,— произнес судья.— Вы можете оставить это место.
— Вызываю Джеймса Праджа,у-объявил Селби.
Джеймс Прадж, высокий и худой мужчина, вышел вперед и принес присягу. Когда он занял свидетельское место, Селби начал задавать вопросы.
— Ваше имя Джеймс Прадж. Вы живете в Медисоне в Крествью Румс?.
— Да, сэр.
— Ваша профессия, мистер Прадж?
— Сотрудник медисонской городской полиции, сэр,
— В частности, чем вы занимаетесь?
— Я шофер полицейской машины.
— Ив ночь на седьмое вы находились на работе?,
— Да, сэр.
— Сколько вам лет?
— 28.
— Теперь разрешите обратить ваше внимание на события, имевшие место в два часа Седьмого числа этого месяца. Вы ездили в Оранж Хейтс?
— Да, сэр.
— По какому делу?
— Мы получили сообщение из нашего управления. По радио. Они вызвали нашу машину и сообщили, что возле дома 2332 по Оранж Хейтс драйв находится какой-то бродяга, и велели расследовать.
— И вы это сделали?