Я вздернул брови.
- Сильные выражения, госпожа.
- А ты разве отрицаешь то, что есть?
- Отнюдь. Я ведь был под Лугуваллиумом.
- Тогда ты сам знаешь, много ли верности выказал Лот Артуру, когда был женихом Морганы, и много ли верности можно было от него ждать после женитьбы, раз он только о своей выгоде и печется.
- Да, ты права. Хорошо, что ты сама все это понимаешь. Я опасался, что ты разгневаешься, а Моргана огорчится.
- Разгневалась поначалу она, но уж никак не огорчилась. Лот - из первых среди малых королей, и по вкусу он ей или нет, но как королеве Лотиана ей достались бы большие владения, а ее детям - немалое наследие. Конечно, неприятно, когда твое место занимает внебрачная дочь твоего отца, от которой ты к тому же за всю жизнь не слышала доброго слова.
- А Урбген Регедский, когда ее сговаривали за Лота, еще не овдовел.
Ее тяжелые веки поднялись, глаза всмотрелись в мое невозмутимое лицо.
- Вот именно, - только и сказала она мне на это без тени удивления, словно кончая разговор, а не приступая к нему.
Что Игрейна думала о том же, о чем и мы с Артуром, было не удивительно. Урбген, как до него его отец, выказал себя надежным союзником Верховного короля. Подвиги регедских властителей прошлого и доблесть регедского короля Коэля под Лугуваллиумом вошли в легенды и летописи наряду с деяниями Амброзия и самого Артура - солнце и на восходе, и на закате изливает свой свет на землю.
Игрейна между тем продолжала:
- Что ж, это и впрямь может быть неплохо. Конечно, Урбгенова верность не нуждается в залогах, но Моргана получит высокое положение, как раз по себе, ну а ее сыновья - Урбген уже родил двоих, оба теперь взрослые юноши к горячие рубаки, в отца. Доживут ли еще до той поры, когда Урбгенова корона должна будет перейти к его наследнику? Для короля такого обширного королевства, как Регед, чем больше сыновей, тем лучше.
- Он уже пережил свои лучшие годы, а она еще очень молода, - заметил я.
Но Игрейна спокойно возразила:
- Ну и что? Я была немногим старше Морганы, когда на мне женился Горлойс Корнуэльский.
Должно быть, она забыла, подумалось мне, что это был за брак - как заперли в клетку молодую птицу, жаждущую расправить крылья и вылететь на волю; как король Утер воспылал, роковой страстью к красавице герцогине; как пал в бою старый герцог и началась новая жизнь, и любовь, и новые страдания.
- Она исполнит свой долг, - сказала Игрейна, и я убедился, что она ничего не забыла. Но взгляд ее оставался тверд. - Если уж она готова была взять в мужья Лота, к которому не испытывала ничего, кроме страха, за Урбгена она пойдет с охотою, по первому Артурову слову. Мне жаль, что Кадор с ней в слишком близком родстве. Я предпочла бы, чтобы она обосновалась поблизости от меня, в Корнуолле.
- Кровного родства меж ними нет.
Кадор был сын мужа Игрейны, Горлойса, рожденный его первой женой.
- Все равно они слишком близкая родня, - покачала головой королева. Люди легко забывают подробности, пойдет разговор о кровосмешении. Нет, нельзя. Об этом даже мыслить не пристало.
- Да, это верно. - Мой голос прозвучал ровно и спокойно.
- И притом, будущим летом по возвращении в Корнуолл должна состояться свадьба Кадора. С согласия короля. - Игрейна перевернула руку ладонью вниз и залюбовалась блеском своих перстней. - Так что, наверно, хорошо бы намекнуть королю об Урбгене, как только у него выберется свободная минута, чтобы подумать о сестре.
- А он уже о ней подумал. Он со мной говорил об этом. Кажется, он в скором времени собирается послать за Урбгеном.
- Ага! - Только тут в ее голосе впервые прозвучало живое, чисто человеческое удовлетворение, даже, пожалуй, злорадство. - Вот когда наконец Моргана получит все, что ей причитается - и богатство, и положение, - и превзойдет эту рыжую ведьму, а Лоту Лотианскому так и надо, что попался на удочку.
- Ты полагаешь, она его нарочно соблазнила?
- Как же иначе? Ты ведь ее знаешь. Она навела на него чары.
- Чары самые обыкновенные, женские, - заметил я сухо.
- Не скажи. Ведь к услугам Лота всегда было сколько угодно женщин, а в жены Моргана ему больше подходила, этого никто не может отрицать. И красотой Моргаузе не уступит. И воспитана с детства как будущая королева, не то что та, сколько ни пыжится, как ни колдует.
Я посмотрел на королеву с изумлением. Рядом на скамеечке сонно прикорнула русоволосая фрейлина. Игрейну не заботило, что ее речи слышат другие.
- Игрейна, чем так провинилась перед тобою Моргауза, что ты с такой злобой о ней говоришь?
Румянец, как знамя, зардел на ее лице, я подумал, что сейчас она попробует поставить меня на место. Но мы с ней оба были уже немолоды и не страдали больше болезненным самолюбием. Она ответила чистосердечно:
- Если ты думаешь, что мне неприятно было постоянно видеть подле себя и подле Утера - юную красавицу, которая связана с ним узами, более давними, чем я, то ты не ошибаешься. Но это не все. Даже когда она была совсем еще девочкой, двенадцати-тринадцати лет, не более, я видела, что она порочна. Вот причина, что я радуюсь ее браку с Лотом. Хороню, что ее больше не будет при дворе.
Такой откровенности я не ожидал.
- Порочна? - переспросил я. Королева склонила глаза на сидящую у ее ног юную фрейлину: русая головка поникла, веки смежились. Игрейна понизила голос, но ответила отчетливо, обдуманно:
- Я не говорю, что в ее отношениях с королем было что-то дурное, хотя она вела себя с ним не как дочь. И дочерней любви она к нему не питала. Просто выманивала у него милости, и все. Но я назвала ее порочной, имея в виду ее ведьмовство. Ее всегда тянуло к таким делам, она водилась с шепталками и знахарками. И стоило при ней упомянуть о магии, как она тут же настораживалась и таращила глаза, будто филин в ночи. Она и Моргану пробовала обучать, когда принцесса была еще совсем ребенком. А этого я ей не прощу. Я терпеть не могу всю эту заумь, а в руках таких людей, как Моргауза...
Она осеклась. В сердцах она повысила голос, и я увидел, что русоволосая фрейлина, тоже как филин в ночи, встрепенулась и захлопала глазами. Игрейна опомнилась и потупила голову. Щеки ее опять зарделись.
- Принц Мерлин, прости меня. Я не хотела тебя оскорбить.