- Про зиганьеров? А-а-а, про зиганьеров... - Гейт наморщил лоб. Зиганьеры - это племена степных кочевников. Они кочуют с места на место, нигде надолго не останавливаются. Их скот быстро съедает всю траву, и им надо искать новые пастбища.
- Искать?
- Ну, ладно, не искать. Каждый клан зиганьеров уже многие столетия придерживается определенного маршрута в степи. Вот почему один из кланов раз в пять лет приближается к нашему берегу, чтобы обменяться товарами.
- Очень хорошо! - на этот раз, кажется, похвала Раймилны была искренней. - А откуда мы знаем все о зиганьерах?
- От них самих.
- А можем ли мы верить тому, что сообщает о себе потенциальный враг?
- Нет! - четко ответил Гейт.
Найя спросила матрону:
- Почему все считают зиганьеров врагами? Они ни разу не воевали с морским народом. Скорее нам следует опасаться простолюдинов. Мы же завоевали их землю.
- Мы ее не завоевали, - внушительно произнесла Раймилна, тем самым как бы вовлекая детей во всеобщий заговор лжи. - Мы защищаем простолюдинов от опасностей. От тех же зиганьеров, к примеру. Разве я не рассказывала вам о том, что происходит в степях на самом деле?
Зиганьеры - не мирные пастухи. Они - воины, постоянно сражающиеся друг с другом и с соседними народами. Они устраивают набеги на тех, кого считают слабее себя, захватывают скот, ценности и рабов.
Найя уже слышала эти истории, которые считала такими же лживыми, как и утверждение, что морской народ "защищает" простолюдинов.
Поэтому, сдерживая улыбку, она решила обернуть аргументы матроны против нее самой:
- Можем ли мы верить людям, которые обвиняют зиганьеров во всех этих преступлениях?
- Когда живешь в окружении врагов, верить надо в самое худшее, наставительно произнесла Раймилна.
- А я считаю, что зиганьеры - это добрые и открытые люди, - сказала Найя. - А наговаривают на них те, кто сам носит в груди злое завистливое сердце. С зиганьерами надо дружить. Тогда морской народ укрепит свои границы и станет вдвое сильнее.
- Это точно! - воскликнул Гейт, восторженно глядя на старшую сестру. Он пока еще не решался произносить слова: "Я считаю, что..."
Но матрона Раймилна не пришла в восторг от самостоятельности суждений юной баронессы. Тем не менее она решила оставить строгую отповедь до более подходящего случая.
Раймилна встала и трижды хлопнула в ладоши:
- Гейт и Найя! Мы продолжим этот разговор сегодня же вечером. А сейчас вам надо приготовиться к приему послов зиганьеров. Ваши родители будут ждать вас в Главном зале для приемов. Не опаздывайте!
Когда герольды на воротных башнях затрубят, это будет означать, что всадники въезжают в замок. К этому времени вы уже должны быть в Главном зале. Вам ясно?
- Ясно, - хором ответили дети.
- Тогда отправляйтесь в свои покои и наденьте праздничную одежду, которую я приготовила для вас три дня назад. Сохраняйте достоинство, не торопитесь, но и не мешкайте. Каждая минута опоздания будет означать для вас один день без сладкого. Ясно?
- Ясно, - повторили Гейт и Найя.
- Я вас больше не задерживаю. Идите!
Выйдя из комнаты, девушка шлепнула своего брата пониже спины:
- Кто последний добежит до своих покоев - тот жирный ленивый тюлень!
Стараясь ступать тихо, чтобы не услышала оставшаяся в комнате матрона, они вихрем помчались по коридору.
* * *
Когда трубы герольдов издали медно-звонкие трели, возвещая о том, что послы зиганьеров проехали через ворота замка, все семейство Кайдавар уже находилось в Главном зале. Там же собрались лучшие воины Избранной Дружины, советники, герольды и оказавшиеся в это время в городе купцы из морского народа.
Барон Гайан Кайдавар и его жена Аймарилла сидели на тронах, сделанных из голубого дерева, растущего только на южных островах Базайского архипелага. Найя и Гейт стояли рядом с троном отца. Прочие гости располагались за их спинами полукругом в соответствии с древностью родов и званиями. Блеск начищенных лат мужчин должен был показать зиганьерам силу морского народа, а дорогие платья женщин - продемонстрировать богатство.
Мажордом стукнул символическим позолоченным ключом в гонг и объявил:
- Послы зиганьеров почтительно и смиренно просят аудиенции у барона Гайана Кайдавара, владетельного дюка морского народа, получившего милость и одобрение во всех своих делах от короля Лайлота Третьего.
После этого все разговоры смолкли. Стражники распахнули тяжелые створки парадных ворот, и в Главный зал вошли представители степного народа.
Зиганьеров было шестеро. Они были одеты почти также, как и в прошлый свой приезд: черные сапоги из лакированной кожи, широкие алые шаровары и свободные разноцветные рубахи. Широкополые шляпы послы держали в руках, наверное, сняв перед входом в замок. На лицах зиганьеров не было видно ни почтительности, ни смирения, о которых говорил мажордом.
Найя не ожидала, что при виде этих сынов вольного степного простора ее сердце забьется с утроенной скоростью. Но оказалось, что впечатления далекого детства еще живут в ее душе. Найе почудилось, что лица двоих послов - самого старого и самого молодого - ей знакомы.
Один из герольдов, сопровождавших зиганьеров, развернул свиток и огласил состав посольства:
- Гельн Беньтиат, Старший Табунщик клана Кань. Диклияр Беньтиат, второй помощник Старшего Табунщика. Зальдо Мальтори, Первый Охотник клана Кань. Катьяр Китональ, Главный Механик клана Кань. Мьякш Ниуль, Наставник Следопытов клана Кань. Гензо Беньтиат, доверенный ученик Наставника Следопытов.
Каждый из названных зиганьеров делал шаг вперед, низко кланялся и изящно взмахивал своей шляпой с длинными белыми перьями. Другой герольд из свиты барона выступил навстречу и начал перечислять имена и титулы представителей морского народа.
Найя этого уже не слышала. Она забыла обо всем на свете, не в силах оторвать глаз от молодого зиганьера. Гензо вырос, возмужал и превратился в статного юношу с широкой грудью и узкими бедрами. Он был необыкновенно красив, но красив той красотой, которую принято называть "порочной". Однако в языке морского народа не было подобного слова.
Тем более, Найя никогда не применила бы такое определение к Гензо Беньтиату, воспоминания о котором целых пять лет томили ее душу.