«Я сказал тому флатландцу (житель равнины), чтобы он убрал свою задницу обратно на дорогу по пути в Нью-Йорк»
Похожие отрывки из её прозы всегда были хорошей разминкой, шуткой-минуткой прежде, чем говорить о непосредственных политических делах.
Но даже сама Гвенди была шокирована и разозлена своим нетёплым приёмом во время её очередного визита в Дерри. В компании детектива, ведущего расследование, Варда Митчелла, она провела полчаса на перекрёстке Витчем и Картера улиц, на котором погиб её муж. По крайней мере сам Митчелл был вежлив, она в конце концов была политиком высокого профиля, которая только что лишилась своего мужа, но он отвечал на её вопросы без даже тени теплоты в его голосе. Свидетели? Нет. Телефон Раяна. И след простыл. Она поблагодарила его, пожелала ему счастливого Нового Года и отправила его своей дорогой.
Она припарковала свою арендованную машину в ближайшем гараже и отправилась пешком. Задерживаясь в нескольких магазинах и ресторанах, а также в захолустном баре под названием «Фэлкон» («Сокол» если перевести дословно на русский). Многие из этих заведений были увешаны знаками красно-бело-синими «ПОЛА МАГОВАНА В СЕНАТОРЫ» на окнах. Она представила себя работникам этих заведений и объяснила то, что случилось с её мужем несколькими неделями ранее. Затем она достала фотографию Раяна из своего кошелька и показала им её, вежливо спрашивая, видел ли кто-нибудь его, разговаривал ли с ним. В ответ она получила лишь несколько плохо манерных «фырканий» и бескомпромиссных отрицательных покачиваний головами. И никто из них не шептал ей, что они будут голосовать за неё. Сдавшись в плане расспрашивания местного городского населения, Гвенди в качестве последнего её пункта назначения нанесла ещё один визит в полицейский участок Дерри, где детектив Митчелл прохладно встретил её.
«Я кое-что забыла, что насчёт видеонаблюдения?»
Он покачал головой. «Никаких камер нету в пригороде, возможно только в нескольких магазинах и всё. Это не штат-няня как Калифорния, знаете ли»
«Если бы это случилось в Калифорнии», - сказала Гвенди – «у вас мог бы быть номерной знак автомобиля, детектив. Вам в голову приходила такая мысль?»
Я очень сожалею вашей утрате, Миссис Питерсон», сказал он, доставая стопку бумаг и притягивая их к себе. Его дешёвая спортивная куртка раскрылась, и она увидела пистолет в наплечной кобуре, и кое-что ещё: значок кампании в поддержку Магована в грудном кармане его рубашки.
«Вы помогли достаточно, детектив».
Он проигнорировал сарказм.
«Всегда рад помочь».
После того как она описала свой тревожный визит к Норрису Риджевику во время ленча двумя днями позднее, она осознала, что всерьёз раздумывает над его предложением нанять личного детектива, чтобы тут прошерстил дело. Он даже дал ей визитку кого-то, кого он знал и кому доверял. Она намеревалась позвонить и назначить встречу, но прежде, чем опомнилась, началось Рождество, а потом Новый Год, и ей нужно было позаботиться о её стареющим отце.
Не говоря уже о политической кампании. Незадолго после смерти Раяна, Пит Райли позвонил ей спросить (со страхом в голосе), хотела ли бы она выбыть из этой политической гонки. «Я бы понял, если бы ты так сделала, мне бы, конечно, это совсем бы не понравилось, но я бы понял».
Было много вопросов, которые всё-таки волновали её как политика. Решение Магована продолжать срубать под чистую леса на севере – было одним из самых волнующих для неё вопросов, но именно о шкатулочке с кнопочками она раздумывала, когда ответила «Я буду сражаться».
«Слава тебе, Господи. Только не говори, что я в этом замешан только для того, чтобы выиграть. Это закончилось плачевно для Хиллари Клинтон»
Она искусственно рассмеялась шутке, хотя смешно особо не было. Что каждый предпочёл оставить недосказанным было то, что выборы будут уже менее через год, а ранние предварительные подсчёты голосов показывали, что Гвенди отстаёт на целых 12 пунктов.
Пришли серые зимние дни. Первый северо-восточный снежный шторм 2020 года ворвался в Касл Рок во время третьей недели января, вывалив почти 2 фута снега и повалив деревья и телефонные столбы. Большая часть города лишилась электричества на три дня, а ученица 11-го класса старшей школы потеряла правый глаз во время инцидента с лыжами. Январь сменился февралём, февраль – мартом. Солнце восходило каждое утро, и с ним же просыпалась Гвенди Питерсон. Она была слишком старой и не в форме, чтобы начать бегать снова, но она начала спортивную ходьбу ежедневно по маршруту в три с половиной мили, обычно в морозные часы незадолго после рассвета, когда улицы были тихими и пустынными. Она перестала красить свои волосы и позволила седине проступить. Она также начала писать новую книгу о городе, населённом привидениями. Тысяча слов здесь, пятьсот слов там, даже даже написав маленькую главу на салфетке «Данкинс Доунатс» («Пончики Данкина» - ) во время одного из своих перерывов от политической кампании. Любые средства были хороши, чтобы смягчить остриё её горя.