А еще мы все зовем ее бабушкой, а она и не возражает.
Я стояла на балконе нашей комнаты во дворце.
Была ночь. Темная. Теплая и звездная. Красивая ночь.
Я смотрела на звезды... Яркие, но недоступные
Вот так же далеки и недоступны больше для меня мои мальчики.
Нет, на слезу меня уже не прошибало.
Просто теплая и глубокая грусть внутри меня. Мои и уже не мои. Я уверена, что у них все хорошо. Они у меня замечательные!
Я уже столько лет живу в этом мире. Я замужем за герцогом Озиварским. У нас трое детей и сейчас я жду четвертого.
Столько всего за это время случилось...
За Герману мы отомстили.
Ее убийца хотел быть обладателем богатства семьи Друзье.
И теперь он первый держит в руках каждый новый драгоценный камень из нашей шахты. А все потому, что он сам их добывает.
Таким образом он заглаживает свою вину перед Германой и ее семьей, а еще перед своими женой и дочкой, которых он довел почти до нищеты.
Думаю Германа довольна принятым нами таким решением в отношении убийцы ее родителей, брата и ее самой.
Бабушка Германы очень тяжело пережила новости о своей семье.
Веренее о ее отсутствии.
Она слегла. Ей пытались помочь целители и ее, и герцога, но было такое чувство, что она больше не хотела жить и поэтому просто не цеплялась за свою жизнь.
Я неотлучно оставалась с княгиней. Просто не могла оставить ее в таком состоянии.
Она лежала в своих покоях замке герцога и таяла с каждым днем. Я все время была рядом и пыталась выполнять все рекомендации целителей и просьбы самой княгини. Но от княгини просьб не было. Поэтому выполняла рекомендации целителей.
По часам давала зелья, кормила бульоном и поила настоями, которые должны придавать сил или дать спокойный сон.
В начале я просто пыталась ее подбадривать и настроить на желание жить, но она никак не реагировала.
И вот однажды, когда все отправились спать, а княгиня, как обычно, лежала безучастная, я, сама не поняла как, но начала рассказывать о себе.
И начала с назначения врача. Да, он тогда сказал, чтобы я ничего не боялась, что операция самая рядовая и доктор, который будет меня оперировать провел огромное количество таких операций.
И огромное количество его пациенток продолжают вести активный образ жизни. И всего два процента женщин с таким же диагнозом не переносят такие операции. Но обычно у этих женщин целый набор всяких побочных недомоганий.
Врачи обычно таким даже не предлагают операцию.
У меня ничего такого не выявлено, поэтому я не должна даже думать о том, что операция мне не поможет.
Я и не думала.
И все равно было страшно. И это нормальная реакция.
Муж с сыном меня сильно поддерживали.
О том, как очнулась в камере в замке герцога.
О том, как видела свои похороны, как «ходила прощаться» со своими мальчиками.
Как старалась найти здесь для себя цель жизни. Германа и дала мне эту цель и силы.
– Почему ты мне ничего не рассказывала? – голос княгини был слаб
– Я боялась
– А герцог в курсе?
– Да. Ему я тоже призналась совсем недавно. Потому что тоже боялась.
– А теперь что?
– Не знаю. Теперь я опять боюсь. Я здесь одна и никому не нужна. Про жизнь здесь я так и не узнала. Я не знаю как, где и чем я буду жить дальше. Надеюсь, хоть за Герману смогла отомстить. Это была моя цель здесь и она же помогала мне жить. А теперь я опять на развилке и не знаю в какую сторону мне двигаться и выживу ли я... – у меня перехватило дыхание и я замолчала, чтобы не разреветься
– Иди ко мне, девочка моя!
Бабушка все так же лежала, но уже смотрела на меня с теплотой и раскинула руки для объятий.
Я наклонилась к ней, прижалась и оказалась в ее объятиях.
И меня накрыло. Все таки я не железная. Я разревелась. А бабушка обняла меня на удивление крепко и тоже плакала.
Так мы с ней оплакивали своих близких и свое одиночество. В конце концов мы успокоились, но бабушка подвинулась на своей широкой кровати и сказала:
– Ложись рядом. Германа маленькая любила спать со мной.
– Договорились, но при условии, что Вы выпьете снотворное.
– Выпью, но при условии, что ты перестанешь мне выкать – раз. И два – снотворное выпью только вместе с тобой. Тебе тоже надо как следует отдохнуть.
Так эту ночь мы провели не просто в обществе друг друга, а еще как будто мы обе боялись потерять то тепло, которое между нами возникло.
А утром нас пришел проведать герцог и удивил нас обеих.
Он попросил у княгини моей руки. Это было для меня большой неожиданность.
– Ваше Сиятельство, так получается, что у Германы кроме Вас здесь нет больше родственников. Поэтому я прошу Вас дать согласие на наш брак.