– Вы так говорите, как будто прощаетесь со мной и со всеми здесь заранее.
– А разве у вас не избавляются от всяких переселенцев в чужие тела?
– Никогда о таком не слышал. Да и я не собирался с Вами расставаться, пока. И я еще вообще не определился... – он как то немного растерялся
– То есть Вы меня не казните?
– А почему я должен Вас казнить?
– Ну потому, что я иномирянка.
– А это очень плохо?
– Не знаю – уже растерялась я – Это вы можете посчитать, что это плохо.
– По мне – так пока все хорошо. И мне даже нравится. – сказал серьезно, но в голосе чувствовалась улыбка
– Хм... – очень глубокомысленно ответила я
Разговор совершенно поменял свое русло. Первоначально герцог принял решение вывести меня на чистую воду, как говориться. А потом, когда в его мозгу улеглось слегка буря недоумения от услышанного, тут же подняло голову любопытство.
Ему было интересно все. Он спрашивал меня о моей жизни, кем я была в том мире, какой титул имела, большая ли у меня была семья.
Был удивлен, что я занимала руководящую должность в фирме и что вообще ходила каждый день на работу, а не занималась только домом.
Удивлялся, что у нас нет титулов. Как тогда общество существует? Как отличает высокородных от простых людей. Кто несет на себе ответственность за благополучие своего края-государства (что у вас там)? Сколько мне было лет?
– Там я была уже довольно взрослая женщина. У меня был муж и сын, большой уже мальчик. Мне было сорок семь лет.
– Девчонка! – в его взгляде и голосе было сочувствие – И кто так рано позволил тебе иметь детей?
– Не рано. Я родила Славика в тридцать один. Можно даже сказать поздно.
– Ага. А как Вы думаете, сколько мне лет? – герцог мне даже подмигнул.
– Думаю тридцать с небольшим.
– Сто семнадцать
– Простите, не расслышала – у меня наверное на фоне стресса слух дал сбой
– Сто семнадцать – повторил герцог с улыбкой
– Очень хорошо выглядите. Никогда бы не дала Вам столько лет – не знаю что еще говорят в таких случаях
Ну не говорить же ему, что в таком возрасте давно пора иметь детей, а не с молоденькими девушками отборы устраивать. Но выглядит он, действительно, на тридцать с небольшим, ну максимум тридцать пять.
А по сколько лет тогда девушкам? Об этом я и спросила Анри.
– Девушке в возрасте от семидесяти семи до восьмидесяти девяти лет.
– А Германе сколько лет?
– Семьдесят восемь
– Она здесь одна из самых молодых?
– Да
Я была в шоке. Я думала, что вогнала в шок хозяина замка своим признанием, но он отыгрался... Один – один.
А я то думала, что я взрослой женщиной была в прошлой жизни. А тут совсем молоденькая девушка.
Я поняла, что все эти девушки еще не замужние, значит и детей у них нет. Но спрашивать об этом как-то наверное неприлично.
Не будут же на отбор холостому герцогу предлагать вдов и разведенок.
А у них тут есть разводы?
А какая продолжительность жизни?
Об этом я и спросила Анри
– Четыреста восемьдесят – пятьсот восемьдесят. Зависит и от силы мага и от фамильный особенностей.
– Вау! – очень так интеллигентно даже рот приоткрыла.
– Германа, Вы прелесть! Вы же мне позволите Вас и дальше называть Германой?
– Конечно. Думаю по другому и быть не может.
– Согласен
– А сколько лет живут в Вашем мире? – все таки не удержался от очередного вопроса Анри
– Где-то шестьдесят шесть для мужчин и семьдесят девять для женщин.
Не так давно как раз на работе мы об этом говорили, поэтому еще и помню. И теперь пришла очередь Анри удивляться:
– Так мало?
Я пожала плечами:
– Как-то так. Мы все успеваем за это время: вырасти, закончить школу, получить профессию, выйти замуж или жениться, родить, вырастить и выучить детей. Дождаться внуков.
Опять моя жизнь пролетела перед моим внутренним взором.
Внуков я не дождалась, да и сына не доучила. Все это уже случится без меня. Я вздохнула и подумала, что это сделала не заметно.
– Не грустите.
– Не могу. Там я была счастлива. А тут я испытывала страх, ужас, стресс, неуверенность, одиночество, грусть. Но было и весело. – грустно улыбнулась я в конце, вспомнив вечер.
– Простите! – вдруг так искренне извинился Анри – Это я принес Вам столько неприятных мгновений в нашем мире. Простите!
– Хорошо, но при одном условии. Вы поможете мне отомстить врагам этой дево.. Германы.
Вот как-то теперь не поворачивается язык называть Герману девочкой.
– Чтобы загладить свою вину я готов исполнить любое Ваше желание. А наказать того, кто убил Герману – моя обязанность.
– Нет, нет, нет! Так не пойдет. Я – участвую!