- Выходит так. Я сама только сейчас поняла...
- Вертушка не прилетит за нами, даже будь у нас связь. Эта сволочь захотела, чтобы я страдал, наблюдая как гибнут мои друзья...
Слов не находилось ни у кого. Голоса в переулке стали отчетливей. Римар напряглась:
- Они уничтожат нас через несколько минут - дают координаты для минометов.
Все понимали, что шансов нет. Им остались последние минуты или даже секунды.
- Габи, я люблю тебя. - Рэндом сам не ожидал от себя таких слов. - И я очень хочу чтобы мы были вместе и чтобы наши друзья были живы.
Девушка замерла, а потом потянулась к командиру и нежно поцеловала.
- Ты идиот, Май. Потому что я тоже тебя люблю. И хочу быть с тобой, не на войне, просто по жизни.
Они отчаянно целовались, забыв про все.
- А ты чего хочешь, Эрик? - Глаза Римар заблестели, она странно оживилась.
- Хочу тебя, снежную ночь Йоля и новый мир...
Свист, грохот, обжигающий взрыв, боль, темнота, гибель.
А потом ярчайшая вспышка, как рождение новой звезды, и холод. Майор открыл глаза и увидел испуганно озиравшуюся по сторонам Габриэлу, белый пушистый снег, черное небо с пробегающими по нему разноцветными всполохами, пламя костра недалеко за деревьями, услышал веселую песню на незнакомом языке.
Рядом сидели в обнимку Эрик и Римар.
- Что же ты натворила, колдунья?
- Прости, не призналась сразу, что могу исполнить только последнее желание. Вот я и выполнила наши желания, тогда они были последними. Для того мира.
- А это...
- Наш новый мир.
Внезапно сзади раздался хруст снега под армейскими ботинками и до боли знакомый голос Генриха Ландерса на фоне веселого гомона остальных ребят:
- Неужели я вам не рассказывал, как однажды погнул штурмовую винтовку?