– Так ты ей об этом скажи, а не мне.
– При встрече обязательно.
– А что мальчик?
Ох, мальчик. Мы поболтали вчера – он много, много говорил, но я не слушала, больше рассматривала: его манеру держаться, говорить, жестикулировать – и испытывала престранное чувство, будто бы я сижу в компании собирательного образа парня, в которого я влюблялась подростком. Шикарного, уверенного, более чем симпатичного, умного, невыносимого – и того, который никогда не смотрел в мою сторону.
– Ну теперь-то у тебя есть все шансы. Тебе тридцать, ему, сколько, восемнадцать?
– Мне тридцать два! А ему, на минуточку, двадцать один. Я в био посмотрела.
– Только не говори, что ты пошла смотреть его тикток! – друг звучал очень уж радостно для человека, который отпахал двенадцатичасовую смену.
Конечно, я пошла, и, конечно, я смотрела. У парня было семь с четвертью миллионов подписчиков, и я залипла на его дурацкие видео на полночи.
Мы поболтали еще, пока я не проснулась окончательно. Пора было идти завтракать. Магазинов в округе не было, в округе вообще ничего не было, поэтому пропускать еду было неразумно.
В холле было прохладнее, чем в комнате.
В столовой же был ужасный, на уровне пара изо рта, дубак!
– Доброе утро, – сказала мне старушка. – Вовремя вы, чуть завтрак не пропустили. Хорошо, хоть что-то осталось!
– Слушайте, ну тут уже никакие ваши оправдания про пользу не сработают – включите отопление!
Старушка закатила глаза, поплотнее укуталась в прекрасную пунцовую оверсайз тедди шубу, сказала мне, где что находится, и удалилась.
Я погрелась о чайник. Погрелась о тостер – было так холодно, что тосты остывали, пока я подносила их ко рту.
– Ну это неправда!
– Если это неправда, то только потому, что я преуменьшаю из вежливости.
– Ты же знаешь, что это оттого, что у меня теплоузел старый. Так и пиши, что это такая забота была, чтобы бы он не выключился, и не пришлось сидеть и жопы морозить все праздники и потом неделю.
– Тогда я этого не знала, правда? Тогда-то мне никто не соизволил это объяснить.
В итоге я не столько наелась, сколько оледенела и начала злиться из-за холода вообще и негнущихся пальцев в частности.
Я налила чая с собой, в свою огромную чашку и направилась на звуки кашля и телевизора – в гостиную. Там был камин и было заметно теплее. Я устроилась в кресле, привычно поскролила новости – как все-таки нелепо было происходящее! – и задумалась, что я, конечно, здорово придумала остаться здесь до двадцать шестого, но чем мне заниматься?
Я не была в отпуске. Я не могла работать удаленно.
На телефоне было девять сорок две, двадцать второе декабря.
Можно было посмотреть все фильмы, которые я хотела посмотреть, но не успевала. Почитать. Сойти с ума в компании себя и этого жуткого кашля.
Который час?
Девять сорок две.
Как любая приличная представительница бессмысленных миллениалов я была приспособлена к тому, чтобы скучать и изнывать, но могла ли я скучать сейчас? Не стоило ли бы использовать это время, чтобы покопаться в себе и проработать какие-нибудь давние травмы?
Ок, этого мне совсем не хотелось. Что там время?
Девять сорок три. И кашель. И дикий хохот из телевизора.
Ясно-понятно – мне грозило сойти с ума в этом месте. А еще надвигалась паническая атака, я чувствовала.
– А здесь еще кто-нибудь есть? Кроме нас с вами и мальчика?
– Нет. Еще обещались трое, но не приехали, должно быть, успели улететь.
Хорошо, здесь хотя бы был интернет. Я взяла телефон, старушка снова закашлялась.
– Ты бы лучше прогуляться сходила, погода вон какая приятная.
Я оглянулась на окно. Погода выглядела как привычная и типичная утренняя серость.
– В лесу?
– В парке.
– А где парк?
– Так вокруг же.
– Мне кажется, это лес.
– Это парк.
– И чем ваш парк отличается от леса?
Она очень выразительно посмотрела на меня.
– Дорожками.
О. Ну раз я уже все равно не блистала интеллектом в ее глазах, я решила уточнить.
– И интернет в парке ловит, чтобы я маршрут проложить смогла, если вдруг потеряюсь? А животных у вас никаких не водится?
– Каких животных?
– Ну, волков, например?
– Последнего волка здесь моя прабабка видела – лет сто назад. Она его и пристрелила.
Прабабка с волком – это, конечно, звучало захватывающе, но не отвечало ни про кабанов, ни про медведей. Я хотела бы расспросить дальше, но не решилась.
3.
Я проверила, сохранена ли локация и карта, потому что теряться в лесу-парке желания не было, укуталась посильнее – было тепло, но противно, и от сырости, и от темноты. Подумала взять с собой норку, но решила, что не буду в первый же день превращаться в местную сумасшедшую, и пошла гулять.