– Это вы, детектив Пейн, или кто-то еще пожаловал за пивом? – Черри дурашливо надула губы.
– Да, Джон Пейн, детектив, к вашим услугам. – Он не спросил, откуда она узнала, что в руках у него пиво. Черри слышала все, абсолютно все.
Пейн открыл одну банку и поднес к руке Черри. Она взяла ее и приложила ко лбу. Другую банку Пейн поставил на землю и распахнул рубашку.
– Господи, как ты это выносишь? У тебя же есть кондиционер.
– Джон Пейн, я для того и раздета, чтобы терпеть. – Она отпила пива и вздохнула от удовольствия.
– Ну и жарища! И это в мае. Могу представить, что будет в августе. Я два килограмма за эти дни потерял.
Пейн взял плетеный стул и сел напротив Черри. Его взгляд остановился на ее голом животе, потом передвинулся к холмикам ее груди.
– Еще одно дело на меня свалилось, – проговорил Пейн. – В пятницу совершено убийство, в магазине Кармелы, специализируется на женском платье. Не слышала о таком?
Черри покачала головой.
– Убита симпатичная дама средних лет. Муж находился дома, сидел с внуками. Ее дочь и пасынок путешествуют по Аляске.
– М-м, – вздохнула Черри, ожидая продолжения рассказа.
– Убийца просто вошел в магазин и всадил в нее три пули. – Пейн отпил пива. – Ничего не похищено, никаких следов изнасилования. Получается, что преступление не мотивировано. Такие вот дела! У мужа стопроцентное алиби. Приходский священник говорит, святая была пара. Как Фома Аквинский и мать Тереза. Решил позвонить ее отцу в Уайлдвуд, Нью-Джерси. А мне говорят, что первого мая он упал с лестницы и расшибся насмерть. Между прочим, в семидесятых годах он был связан с мафией. Был знаком с Энтони Скалья.
Черри знала это имя – недаром каждый день слушала нью-йоркское радио. Она подняла брови, как бы спрашивая: «А что потом?»
– Уайлдвудская полиция считает инцидент несчастным случаем. Произошел он в приюте для стариков. Говорят, несчастный открыл какую-то незапертую дверь и загремел вниз.
– Но ты, конечно, этому не веришь?
– Должен верить, – вздохнул Пейн, – пока не доказано обратное. Вскрытие показало, что раны на голове действительно от падения. Терпеть не могу совпадений в убойных делах, но в нашей работе чего не бывает. Так или иначе погибший теперь – проблема. Черри, интуиция подсказывает, что мне удастся распутать эту загадку, если сделаю две правильные вещи.
– И одна из этих вещей касается меня, верно? – подхватила Черри.
Пейн смотрел на нее, на его лице было какое-то особое выражение. Казалось, что сейчас он скажет что-нибудь важное, неповторимое. Но он сдержался.
– Я просто думаю, что ты сумеешь помочь мне.
Несмотря на жару или, может, благодаря ей, у Черри было приподнятое настроение. Она крепко спала последнее время. У нее хороший цвет лица. Пейн видел, как усиленно Черри занимается в гимнастическом зале.
– Ты, кажется, говорил, что нам не следует смешивать дела и дружбу.
– Черри, у меня на руках четыре убийства. Как мне смотреть в лицо родственникам погибших? Если я не узнаю, что думала эта последняя жертва, нераскрытых убийств станет пять.
– Когда будут хоронить эту даму?
– У нее нашлись родственники, и им нужно время, чтобы приехать в Филадельфию. Так что похороны, вероятно, в воскресенье. Следовательно, у нас есть суббота.
Легкий ветерок трепал ей волосы. Пейн понимал, что Черри думает о том, что произошло в Норвиче. Она боялась совершить еще одну ошибку.
Трудно понять, что творится на сердце у Черри. Она из тех, кто не распахивает душу даже перед самыми близкими людьми. Поэтому Пейн не знал, что она думает о нем. Да, он нравится ей, но насколько. Когда их руки соприкасались, когда они шли под руку, даже когда Черри обнимала Пейна за плечи, между ними возникал контакт, какой бывает между друзьями. Не более того.
Пейн с самого начала чувствовал, что между ними могут установиться более близкие отношения, но ни он, ни она не сделали первого шага. Может, теперь установятся?
Пот градом катил по его лицу, падал за ворот. Пейн скинул рубашку, повесил на спинку стула и подошел к берегу.
Вверх по течению шел десятиметровый «Скарабей». Нос его вздымался, как пусковая установка для ракеты. Под ним бурлила вода. Черри знает, как Пейн к ней относится, не может не знать, с ее-то интуицией. Она улавливала сигналы, идущие от людей, как паук, хватающий в свои сети насекомых. «Скарабей» вышел на стрежень реки и скрылся под мостом. Пейн сознавал, как опасно просить у Черри помощи. Как опасно быть ее другом. Если в судейских кругах узнают, что он водится с небезызвестной Черри Мур, ему больше никогда не позволят выступить свидетелем. Умелый адвокат всегда припрет его к стенке.
«– Детектив Пейн, ходят слухи, что вы регулярно советуетесь с психически ненормальным человеком, с женщиной, которая якобы разговаривает с мертвецами. Это верно?
– Я протестую.
– Протест поддержан.
– Хорошо, ваша честь, я сформулирую вопрос по-другому».
Более того, не видеть ему как собственных ушей нынешней должности детектива в отделе убийств. Придется нацепить форму и по восемь часов топать по участку или всю оставшуюся службу провести за нудной писаниной.
Была еще одна, более серьезная, причина, по которой ему не хотелось привлекать Черри к своей работе. Она – женщина, которая ему нравится, которую он любит. Его не интересовало, умеет она разговаривать с мертвыми или нет.
– Можешь на меня рассчитывать.
Он оглянулся, она шевелила большими пальцами на ногах.
– Спасибо, Черри. Очень любезно с твоей стороны.
– Любезно? – Она поднесла пиво ко рту. Капелька выступившей на банке воды упала ей на горло и скатилась между грудями. Черри смахнула ее кончиком пальца. – Дело не в любезности, Джон. Я просто хочу, чтобы у тебя все было отлично… Итак, с чего начнем?
Иногда Черри приглашали поработать для правоохранительных органов, особенно в делах, о каких больше чем о других трубила пресса: похищенный ради выкупа ребенок, изнасилование малолетних и прочие. Но чаще она работала на частные фирмы и частные лица, которые занимались раскрытием убийств или охотились за сокровищами и ценными предметами старины. Таким клиентам огласка ни к чему.
Немногие полицейские чины, доверявшие Черри Мур, тоже не желали разглашать, что добывают улики с помощью штатских, тем более штатских, обладающих паранормальными способностями.
Черри не обижалась. Она искренне верила: то, что она делает, имеет научное объяснение. Но сознавала, что полиция и юристы не готовы его принять.
– Значит, пойдем в морг.
– Последнее время меня просят проявлять больше активности, Джон.
Она думала о детях, которые виделись ей в яме.
11
О'Шонесси задумчиво смотрела на записку Кларка, приглашающего ее к себе на ужин. Он писал, что хочет продемонстрировать ей свои кулинарные способности. Только кулинарные? – мелькнуло у нее в голове.
Она послала ответ на его голосовую почту. У нее не было достаточно времени, чтобы хорошенько подумать, что им с Тимом делать. Видимо, Келли просто откладывала решение, не желая разбираться в своих чувствах. Хотя, если быть честной перед самой собой, Кларк нравится ей, может, даже больше, чем нравится.
Она вспомнила, как они сидели тогда в его машине. Он обнял ее за плечи, Келли чувствовала у себя на шее его горячее дыхание. Потом рука Кларка словно случайно легла ей на колено. Ей хотелось, чтобы рука подвигалась, погладила ее, и она презирала себя за это.
Нет, ужин у Кларка – ненужная затея, сообщила она ему. У нее множество дел дома. Надо постирать для девочек, сходить за зеленью, оплатить накопившиеся счета.
«Правда, Кларк, я не могу сегодня приехать к тебе, потому что, если приеду, дело закончится постелью. Как-нибудь в следующий раз».
Если он выпадет, этот следующий раз, и они действительно займутся сексом, жизнь Келли потечет по-иному, чего не могут понять некоторые люди, кого она любит.