Толстый черный «ящик», появился в прицеле, нужно нажать на кнопку сброса бомбы, чтобы отделение произошло строго над целью. Самолет преследовал отчаянный огонь из всех орудий, наиболее точной была корабельная зенитная артиллерия.
А теперь самое сложное – уйти невредимым из этого дьявольского котла, в который со всех сторон неслись «индейцы», [54]чтобы защитить суда. Обычно после атаки проще всего уйти на малой высоте, но в данном случае это было невозможно, поскольку район слишком хорошо защищен. В окрестностях Кана был установлен в воздухе плотный «забор» из аэростатов заграждения, и их тросы могли срезать наши крылья. Никто из летчиков-истребителей не захотел бы вступать в «собачью схватку» среди аэростатов заграждения.
Единственное, что оставалось, – так это снова набрать высоту. Я держался близко к командиру группы, мой двигатель работал на пределе. Из услышанных радиопереговоров я понял, что разворачивается большой воздушный бой. Отчаянные крики людей, находившихся в большой опасности, прерывались отдельными спокойными командами командиров эскадрилий. Время от времени раздавался клич «Талли-хо», извещавший о победе в ожесточенной схватке. Когда кто-то закричал: «„Спитфайр!“, „Спитфайр!“ Я не могу оторваться. Помогите мне!», я отключил свою рацию. Я сказал сам себе, что когда наиболее опытные пилоты ощущают страх, то они предпочитают отключать свою рацию. Командир достиг кромки облаков. Прямо под нами Булли собирал свою стаю, и я легко мог разглядеть их желтые номера. Казалось, «зеленые сердца» благополучно выпутались из трудного положения. В задней полусфере, сквозь шквал зенитного огня, я видел дикую карусель «индейцев» и «бандитов», [55]круживших друг перед другом, подобно роям шершней, ища брешь, в которую можно прорваться, чтобы сбить противника. Машины пикируют к земле, вспышка пламени… Далеко позади столбы черного дыма над горящими судами, ослепительный свет всполохов огня…
Я дернул ручку управления на себя, нечто темное пронеслось прямо под моим «Фокке-Вульфом». Было чертовски неуютно в этой гряде облаков. Действительно ли это был «Блэк-Видоу», новый черный брат двухфюзеляжного «Лайтнинга»? [56]Жаль, если бы я увидел его на долю секунды раньше, то мог бы сбить. Враг, видимо, тоже испугался и подумал о том же.
Теперь я снова был с эскадрильей. Собрались приблизительно пятьдесят «Фокке-Вульфов». Переворот через крыло… Я пикировал к Сене, которая подобно матери вела своих заблудившихся детей домой.
Три часа спустя…
Срочный взлет! Нас спешно подняли на отражение атаки приближавшейся армады «Лайтнингов» и «Мустангов», выполнявшей штурмовку линий связи между Алансоном и Шартром. Ведущий – лейтенант Дортенман. Я взлетел в составе эскадрильи из шестнадцати «Фокке-Вульфов». Мы поднимались по крутой спирали, преимущество в высоте было залогом успеха в такой атаке. Курс 270°. Мы скоро достигли холмистой местности западнее Шартра. «Внимание», – передал по радио Дортенман, сообщая об «индейцах» позади слева и несколько ниже нас. Мгновение спустя он внезапно оборвал передачу, а я был атакован со стороны солнца. «Не очень любезно», – подумал я. Несмотря на уменьшенные обороты, противник летел все еще слишком быстро, а его заход был слишком крутым.
Мне пришлось прервать мои размышления, автоматически я рванул машину в сторону и совершил резкий разворот. Я увидел инверсионные следы, остающиеся сзади моей машины. Приходилось быть очень осторожным с «Лайтнингами», поскольку они имели в носовой части четыре пушки, [57]обладавшие разрушительной огневой мощью.
– Хейлман Дортенману. Атакован сверху.
– «Виктор». [58]Постарайтесь сформировать защитный круг.
Скоро шесть «Фокке-Вульфов» образовали плотный оборонительный круг; атакующие «Мустанги» не могли его разорвать, если не хотели подвергнуться опасности оказаться в нашем прицеле. В то время как Дортенман с оставшимися десятью машинами старался занять позицию для атаки с превосходящей высоты, снизу на широком развороте с набором высоты появились «Лайтнинги», вызванные «Мустангами» на помощь. Их было около тридцати.
Я увидел, как три «Мустанга» заходят для атаки. Быстрый взгляд назад. Слава богу, белая «четверка» – машина длинного Патта – была на месте. Карусель началась. Трассеры… Мимо… Теперь с правого борта. Горка. [59]Разворот на вертикали. Выравнивание. Я сел на хвост «Мустанга». Американец почувствовал опасность и бросал свой разукрашенный самолет из стороны в сторону. Жаль, но мои трассеры не попали в него и исчезли сзади его самолета. Я закладывал все более крутые виражи. Победителем должен был стать тот, кто выполнял развороты с меньшим радиусом. Небо оказалось надо мной, затем с правого борта появились лесистые холмы, раскачивающиеся словно гигантское каменное лицо. Удивительный мир, но нет времени, чтобы им любоваться. Это была борьба не на жизнь, а на смерть. Тот, кто первым начнет стрелять, имеет шансы уцелеть, и в этом жестком состязании на виражах я вынудил «Мустанг» оказаться в моем прицеле.
Новая очередь… Американец отчаянно пытается оторваться, но слишком поздно. Он пролетел через сектор огня моих четырех тяжелых пулеметов и, войдя в штопор, падал к земле, охваченный огнем.
Я еле прохрипел «Талли-хо» своим пересохшим горлом. «Лайтнинг» появился неожиданно и легкомысленно выставил свой яркий серебристый двойной фюзеляж прямо подо мной. Я быстро перевернул «Фокке-Вульф» на спину. От волнения я дернул ручку управления столь энергично, что голова стукнулась о верхнюю часть фонаря. Короткая очередь… Неудачно. «Лайтнинг» заметил мою машину, и снова началось бешеное преследование.
По радио Дортенман передал:
– Gartenzaun. Их слишком много. Возвращение домой на бреющем.
Сманеврировать, чтобы оторваться, не удавалось. Мы непрерывно вовлекались в «собачьи схватки» с превосходившими по численности американцами, которые вцепились нам в хвост. Дортенман потянул свою машину – красную «единицу» – вверх. Что случилось? За ней потянулся шлейф дыма.
– Дортенман, прыгайте. Вы горите, – раздался чей-то голос по радио.
Мимо меня пронеслась белая «десятка» с двумя «Лайтнингами» на хвосте. Это был лейтенант Курт Зибе, который совершил сотню боевых вылетов, но еще не заслужил Железный крест 1-го класса. Нервный, болезненный парень, всегда выходивший целым из сумасшедших «собачьих схваток».
– Хейлман, внимание, – рядом со мной появился долговязый Патт. Он бросил свою машину в сторону. Я последовал за ним.
Два «Лайтнинга» преследовали «Фокке-Вульф». Они оказались в хорошей позиции по отношению к Остро и ко мне. Очередь, затем вторая, и, пока Патт впереди меня докладывал о своей победе, белая «единица» отчаянными бочками и змейками [60]пыталась сбросить противника со своего хвоста. Еще одна прицельная очередь. «Лайтнинг» перевернулся через крыло и вошел в плоский штопор. Подобно увядшему листу он, полыхая огнем, по широкой спирали падал к земле. Пилот, должно быть, был ранен или, возможно, убит, поскольку парашют не появился.
Я не видел его падения, поскольку на меня с правого борта спикировала целая толпа. Два, четыре, пять – считал я. Резкий разворот вправо, пикирование. Двигатель работал с перебоями и не развивал максимальных оборотов. Теперь я был один. «Лайтнинги» зловеще висели у меня на хвосте.
Я бросил самолет в вертикальное пикирование почти до земли, скорость приближалась к 850 км/ч. Инверсионные следы слева и справа за законцовками крыльев, приближаюсь к земле. «Интересно, что это за металлический лязг и звон», – подумал я с ужасом. Попадания в правое крыло, в его центральной секции образовалось множество дыр, однако худшее было позади.
54
«Индейцы» – термин из кодового словаря радиопереговоров пилотов люфтваффе для обозначения американских истребителей.
55
«Бандиты» – термин из англо-американского военного жаргона, обозначавший вражеский истребитель, то есть в данном случае немецкий.
56
Имеется в виду американский двухмоторный двух– или трехместный самолет Р-61 «Black Widow», применяющийся как ночной истребитель и истребитель-бомбардировщик и потому чаще всего имеющий черную окраску. Аэродинамическая схема схожа с одноместным двухмоторным истребителем Р-38 «Lightning».
57
Фактически вооружение истребителя Р-38 включало одну 20-мм пушку и четыре 12,7-мм пулемета.
58
«Виктор» – кодовое слово из словаря радиопереговоров пилотов люфтваффе, означавшее «все в порядке», «понял».