Иные, несколько иные причины влияют на довольно легкое восприятие советского влияния в полосе отчуждения Китая. Западная часть полосы отчуждения от Харбина до Маньчжурии переживает сейчас весьма для нас, антисоветских деятелей, тревожное состояние. Пользуясь внутренней разрухой в Пекине, советские деятели очень искусно, играя на разных сторонах китайских деятелей и китайской администрации, сумели запустить свои щупальца в административную толпу Маньчжурии. Есть много явлений и актов, показывающих на то, что власть на местах далеко не является той координированной величиной, которая могла бы действительно противодействовать серьезно помимо нее проникновению в полосу отчуждения реальных сил советской власти. Помимо сего полосе отчуждения грозит и другое явление и признак тому уже в ней есть. А именно, как вам известно, советская власть, убедившись в невозможности убить в русском народе террором, кровью, голодом – всеми ужасами этой четырехлетней гражданской войны, четырехлетнего ига над русским народом, убить в нем его действительную национально-историческую идеологию, его веру, они прибегали к новому и иезуитскому приему: ввели новую, так называемую «живую церковь», церковь, где центром поставлен не Бог, а человек. И нет никаких границ, чтобы в ближайшее время в полосе отчуждения не появилось нового советского духовенства. Я подчеркиваю нарочно эту опасность для полосы отчуждения, указывая на то, что если нам, Приамурской государственности, с житейской, человеческой точки зрения угрожает, быть может, еще экономическая причина, то там, в полосе отчуждения, безусловно, более близка опасность непосредственного советского воздействия на русские антисоветские элементы в полосе отчуждения.
Финансово-экономическое положение Приамурской государственности – трудно себе представить что-нибудь более тяжелое. Доходность в настоящее время не превышает 400–430 тыс. золотых рублей в месяц. Никаких решительно мало-мальски широких финансовых предприятий или экономических комбинаций сейчас вести или начинать не представляется возможным потому, что никто решительно в этом на помощь не пойдет. Случайные продажи того или иного груза, конечно, не являются нормальным и единственным разрешением финансово-экономической жизни какого бы то ни было государства. Это есть только паллиатив, для того, чтобы прожить данный день, для того, чтобы прожить данный месяц, но мечтать о дальнейшем не приходится.
Господа представители русской интеллигенции, я рассказываю вам об этом так открыто и так искренно не для того, чтобы вас запугивать, и не для того, чтобы в конце концов сказать вам, что делать нам нечего, а надо соображать о том, как быть. Нет. Четыре года антибольшевистские русские элементы боролись не на жизнь, а на смерть. Были в их распоряжении и деньги, были в их распоряжении и выгодные международные политические комбинации, были и люди как вооруженные силы, было и неисчислимое количество всяких боевых и огнестрельных припасов, и тем не менее ни одна из организаций антисоветских не выдержала и погибла в борьбе с Советской Россией. Причина тому – это мое глубокое убеждение и моя глубокая вера, как христианина – не было идеи борьбы. Минувший Земский Собор в Приморье, скажу, что с борьбой, с решительной огневой борьбой, одержал верх. И здесь впервые в нашей непримиримой борьбе с советской властью воздвигнуто знамя светлой великой идеи.
Мы, господа, теперь заняли положение, обратное тем, предшествовавшим нашим белым организациям и государственным образованиям. Мы богаты, мы сильны великой воздвигнутой Земским Собором идеей, но мы совершенно нищие и совершенно беспомощны во всех остальных житейских началах и житейских пониманиях борьбы.
Мне пришлось за эти дни посетить довольно много сел и деревень, освобожденных от советской власти, или от красной власти, вернее сказать, от власти партизан и т. д., и всюду, где бы я ни был, я встречал одно и то же явление: русский народ, русский крестьянин сохранил в себе, несмотря на то что ему пришлось пережить как в смысле террора, так и смысле различных социалистических экспериментов над ним от апологетов советской власти, он сохранил в себе те же великие исторические начала своего бытия и своей государственности, какие были воздвигнуты Земским Собором во Владивостоке. Но, господа, вы, руководители интеллигентной русской массы, – не ждите того, чтобы русский крестьянин или русский рабочий смогли бы начать сами по себе какое-либо движение против советской власти. Нет. Они ждут руководителей, они ждут, чтобы их повели, они в этом нуждаются безусловно, и их вести можете, господа, только вы, вы, русская интеллигенция. Если вы всецело, всемерно проникнитесь одним сознанием, что вы должны стать их руководителями, не только на словах, не только на возгласах, но и на примере, – только живым примером ему вы его поднимете и поведете за собой. Этого-то он от вас и ждет.