Истинными господами положения в Южном Приморье были японцы. В конце 1918 года Япония, под предлогом содействия русским властям (белым), а позднее в целях обеспечения жизни ее граждан и сохранности их имущества, заняла и удерживала все железнодорожные линии Русского Дальнего Востока. Значение японских экспедиционных войск весьма велико. Не должно забывать, что ликвидация атаманской Читы отрядом генерала Волкова{26} в свое время не состоялась исключительно благодаря вмешательству японцев. В 1920 году, когда все союзные державы прекратили интервенцию, Япония одна продолжала удерживать за собою Уссурийскую, Восточно-Китайскую железные дороги и часть Забайкальской железной дороги, а также район Николаевска-на-Амуре. Осенью 1920 года Япония сократила зону, занимаемую ее войсками, а именно за нею остались только Южно-Уссурийский и Николаевский районы.
Осенью 1921 года экспедиционные японские войска в Южно-Уссурийском районе (8-я и 11-я пехотные дивизии, всего до 17 тысяч штыков, под командой генерала Точибана) занимали линии железных дорог: Владивосток – разъезд Рассыпная Падь (перед ст. Пограничная), ст. Никольск-Уссурийский – ст. Шмаковка (в сторону Хабаровска), ст. Угольная – ст. Сучан. Кроме того, в стороне от железнодорожных линий японцы занимали: село Ивановка (по Анучинскому тракту), село Владимиро-Александровское (близ устья реки Сучан), пост Посьет (близ границ Кореи). Под их контролем находилась так называемая тридцативерстная полоса. Главные силы японских войск были сосредоточены в самом Владивостоке, его предместьях и окрестностях, затем следовали гарнизоны Никольск-Уссурийского, Спасска и Раздольного. На ст. Евгеньевка, что находится при городе Спасске, всегда находились два-три японских бронепоезда, в том числе небезызвестный «Орлик», забранный русскими частями у германцев, позднее отбитый чехами у большевиков и наконец перешедший «по наследству» от чехов к японцам. Кроме указанных четырех больших гарнизонов, в ряде пунктов по линиям железных дорог были разбросаны незначительные гарнизоны силою от одного батальона до взвода. Охрана железнодорожных линий лежала на этих частях. Все мосты, водокачки, станции и разъезды были обнесены крепкими и надежными проволочными заграждениями, за коими были вырыты хорошо оборудованные окопы для стрельбы стоя. Тут же, обложенные мешками, находились бараки-землянки. Вообще японцы устраивались крепко и делали все солидно и прочно. Следует отметить, что из всех интервентов японские офицеры и солдаты оказались наиболее дисциплинированными и выдержанными. Солдаты не шатались зря вне расположения частей, а японские казармы были безукоризненно чисты.
Оставшиеся нейтральными во время захвата Приморья красными в феврале 1920 года, японцы скоро убедились, что ладить с красными невозможно. Николаевские события{27} привели к вооруженному выступлению японцев по всей линии Владивосток – Хабаровск. Красные части были разбиты, частично разоружены или отброшены в сопки. Восстановления власти белых не последовало, но командующий японскими экспедиционными силами (генерал Оой) заключил особое соглашение с новым командующим русскими (красными) войсками Приморской земской управы (товарищ Болдырев), по которому русские не имели права держать свои части ни в городах, ни в других каких-либо пунктах по линиям железных дорог, а также и в районе, прилегающем к этим железнодорожным линиям на 15 верст в ту и другую сторону от них. Исключение было дано небольшому, строго ограниченному количеству так называемого «резерва милиции». На каждую винтовку, пулемет, револьвер требовалось специальное удостоверение за подписью и печатью штаба японской дивизии. Артиллерии русским не полагалось. Почти все русские склады оказались под контролем японцев, и выдача требуемого происходила по ордерам особой «согласительной комиссии». Короче, Приморье оказалось в руках Японии и интервенция превратилась в оккупацию, хотя последнее слово не было громко сказано.
Апрельское соглашение оставалось в силе до осени 1922 года, когда последовала полная эвакуация японских войск из Приморья. Осенью 1920 года, когда японцы сократили занятый ими район, пункт соглашения, касающийся территории, занятой интервентами, был несколько изменен: нейтральная полоса была перенесена. Ее северной границей становилась река Иман, южная проходила через ст. Шмаковка. В нейтральной полосе обе стороны не имели права держать воинских частей, но контроль над этой полосой был необходим. В результате над южной частью нейтральной полосы (от ст. Шмаковка до реки Уссури) был установлен японский контроль, а над северной частью (от реки Уссури до реки Иман) контроль перешел к ДВР.
26
Волков Вячеслав Иванович, р. в 1877 г. Офицер с 1896 г. Войсковой старшина 1-го Сибирского казачьего полка. В белых войсках Восточного фронта; в мае 1918 г. организатор восстания в Петропавловске, начальник военного района, в ноябре 1918 г. полковник, начальник 1-й Сибирской казачьей дивизии. Участник Омского переворота 18 ноября 1918 г., с 1 декабря 1918 г. командующий 4-м и 5-м корпусными районами (1 декабря 1918 г. – 24 января 1919 г. командующий Восточно-Сибирской отдельной армией), с 24 декабря 1918 г. по 17 февраля 1919 г. главный начальник Иркутского военного округа, с 10 января 1919 г. командующий войсками Средне-Сибирского военного округа, с 18 марта 1919 г. командир Сводного казачьего корпуса, 12–27 июня командир Уральской группы войск, с 20 июля 1919 г. командир Южной конной (с конца июля Конной), с 20 ноября 1919 г. Сибирской казачьей группы 2-й армии. Участник Сибирского Ледяного похода. Генерал-майор (с 19 ноября 1918 г.). Убит в январе (около 11 февраля) 1920 г. у д.д. Пацаны и Пашки юго-восточнее Иркутска под ст. Ангара.