Занятие Анучина белыми произвело сильное впечатление на чинов белых войск и все население Южного Приморья, – ведь это была «Красная Бастилия». У белых этот успех сразу сильно поднял дух, население стало сразу же более сговорчивым и более почтительным. Что же делалось в Хабаровске? Командующего войсками Амур-округа товарища Серышева в это время в Хабаровске не было, он и его начальник штаба находились в Чите, почему временно «командовал» войсками товарищ Мельников (студент), а начштаба был временно товарищ Еремин. После того как связь Анучина с Хабаровском порвалась, в последнем заволновались, но помочь чем-либо Хабаровск Анучину не мог и принужден был молчать.
За время Анучинской операции красные не были разбиты, а только вытолкнуты. Генерал Молчанов считает ее неудачной. Следствием этой неудачи явилось движение на север.
Отряд Оренбургской казачьей бригады, по проходе в с. Кролевец, простоял в последнем около десяти дней. За это время в окрестные селения высылались разведки. Последние столкновений с красными не имели. Агентура выяснила, что в деревне Харитоновке находится отряд красных в 60 сабель. Неясные показания жителей указывали на присутствие красных в деревнях Ново-Московской и Новороссийской. Никаких действий против этих красных белые не предприняли.
Захват белыми станции Уссури
После разгрома Анучинской группы красных, по предложению японцев, белое командование решило наступать на Иман по линии железной дороги. Дабы не дать красным, находящимся в долинах рек Даубихэ и Уляхэ, выйти на единственные пути отступления, в железнодорожную полосу, должно было в спешном порядке занять ст. Уссури и прилежащий к ней район.
Уже вечером 23 ноября, то есть через полсуток после занятия частями генерала Смолина урочища Анучина, генерал Сахаров, находившийся со своими частями в Сучанском районе, получил приказ прибыть к определенному сроку на ст. Евгеньевка. Кроме 1-го Волжского и 8-го Камского стр. полков, в Спасск с генералом Сахаровым должен был прибыть Воткинский конный дивизион, усиленный командой конных разведчиков Ижевского стрелкового полка. Во исполнение этого приказа стрелковые полки Поволжской бригады утром 24-го выступили из Фроловки и через Казанку прошли в Ново-Веселую. Перед последней деревней, у околицы, очень долго стояли в поле, так как в это время происходила процедура переговоров между белым командованием и японцами, занимавшими Ново-Веселую, о допуске вооруженных белых.
На следующий день (25-го) колонна генерала Сахарова прошла через Сучанские копи, где к ней присоединились офицерская рота Волжского полка, Воткинский кон. дивизион и разведка ижевцев. Дорога шла вдоль полотна узкоколейной железной дороги. Не один раз пришлось белым пересечь цепи сопок, покрытых густым лесом. Шли в полной боевой готовности, так как в любую минуту можно было нарваться на засаду партизан. На ночлег остановились у ст. Сица. Помещение – две-три хаты. Большинству людей пришлось остаться на дворе. Ночь была темная, погода – отвратительная: шел дождь, смешанный со снегом.
26-го отряд генерала Сахарова прошел на ст. Конгауз. Отсюда начинается широкая колея, и здесь намечалась погрузка частей. Весьма показательным должно признать то, что прибывшие белые части нашли над рядом зданий поселка Конгауз развевающиеся, поблекшие флаги ДВР. Многие белые бойцы этим возмутились, и в результате все флаги ДВР были сорваны.
27-го части грузились. Дабы не возбудить подозрений многочисленных красных агентов, погрузка и переброска частей производилась без особой спешки, тем паче что времени до назначенного срока было еще достаточно. Местные конгаузские рабочие ходили мрачными. Белые ожидали подрыва или спуска под уклон эшелонов, но все обошлось благополучно, и 28-го части прибыли в Спасск, где уже был комкор 3-го генерал-майор Молчанов со своим начальником штаба – Генерального штаба полковником Ловцевичем и походным штабом.
По линии железной дороги воинские части перекидывались под видом милиции. Поэтому у каждого офицера и солдата на левом рукаве выше локтя были нашиты трехцветные щитки с личным номером милиционера. Винтовки было приказано не держать на виду. О месте назначения и цели переброски офицеры и солдаты оповещены не были. Воткинцы думали сначала, что едут в свою базу – Раздольное. Только на ст. Никольск-Уссурийский командир дивизиона собрал офицеров и объявил им, что идет на север. Охрану железнодорожной линии японцы усилили, но переброску белых частей упорно не замечали.