В новом городе красные не оказывали белым сопротивления. По белым было дано всего несколько одиночных выстрелов; красных, видимо, было немного. Волжане вышли на линию желдороги и заняли железнодорожные сооружения. Темень и туман мешали быстрому и правильному уяснению обстановки. На юге, где должны были двигаться камцы, царила гробовая тишина, но с севера, из района лесопилок, вскоре стали доноситься отдельные ружейные выстрелы, застучал пулемет – то части Ижевско-Воткинской бригады напоролись на противника. По занятии станционных зданий волжане остановились.
Не встречая противника, камцы беспрепятственно продвигались вперед. Первый батальон их вышел на городскую церковную площадь. Во мраке и тумане цепь белых наткнулась на группу всадников, быстро едущих навстречу камцам. «Стой, кто едет?» – раздались окрики из цепи. Громкий, самоуверенный голос одного из конных несколько раз возмущенно на это отвечал: «Что, не узнаете? Свой: командир 2-го батальона». Получив такой ответ, бойцы 1-го батальона пришли в некоторое замешательство, сомнение охватило их, белая цепь приостановила свое движение, белые стрелки быстро и тихо стали между собою переговариваться. Не доезжая цепи, конные также остановились, кое-что им показалось подозрительным, они также стали между собою переговариваться. Стараясь выяснить, кто находится перед ними, несколько чинов 1-го батальона задали конным несколько неопределенных вопросов, на кои последовали такие же неопределенные ответы. Мозг лихорадочно работал. Всадники были обескуражены поведением стрелков в цепи, это было очевидным. Вдруг несколько стрелков, находившихся прямо против конных, неожиданно и быстро рванулись к ним. Но не успели белые стрелки подскочить к конным, как последние, видимо что-то сообразив, повернули своих коней и бросились прочь. Был захвачен только один замешкавшийся всадник. Это был субъект в офицерской папахе, в пенсне – адъютант командира 2-го батальона 6-го полка, как позднее выяснилось, курсант по образованию. Опрошенный командиром 1-го батальона Камского полка, этот красный командир показал, что в Имане находится один только 2-й батальон 6-го полка и только что сформированный и вооруженный отряд корейцев, подчиняющихся также командиру 2-го батальона. Не встречая более ни одного красного, 1-й батальон камцев вышел на линию желдороги и занял станционные постройки. Само станционное здание, по одним сведениям, было занято камцами, по другим – волжанами. Кто занял в действительности, разобраться трудно, во всяком случае, существенного значения этот вопрос не имеет.
Начинало светать. Станционное здание и прилегающие к нему строения были забиты обогревающимися волжанами и камцами. По перрону взад и вперед сновали отдельные бойцы, оставшиеся на улице. 2-му батальону камцев было приказано продвинуться в старый город, находящийся на запад от линии желдороги. Красный адъютант, находившийся при группе белоповстанческих начальников и слышавший об отдаче этого приказания, заявил близстоящему: «Что Вы делаете? В тылу у Вас осталась ведь целая рота корейцев». – «Где?» – был вопрос белых офицеров. «На фанзах. К этой-то роте и ехал командир 2-го батальона, когда меня захватили. Корейцы никуда не могли уйти». После такого вполне определенного заявления часть камцев была направлена к уже пройденным фанзам с заданием основательно обследовать их. Камцы ушли, осмотрели фанзы и ближайшие к ним строения, но, ничего не найдя, вернулись назад. Красный адъютант продолжал настаивать на своем показании, но так как он был пленным и от него можно было ожидать всего что угодно, то показанию его не было придано большого значения. Прошло немного времени. С севера доносится сильная стрельба, ухает орудие красного бронепоезда.
В полусвете наступающего утра белые, находящиеся на станции, обнаружили выходящую на городскую площадь с противоположной стороны какую-то пехотную колонну с двумя вьючными пулеметами. Колонна направляется к станции. Кто бы это мог быть? Быть может, какая-нибудь часть Ижевско-Воткинской бригады? Чины командного состава и рядовые бойцы Поволжской бригады собираются в кучки, смотрят на приближающихся, делятся своими предположениями. Поравнявшись приблизительно с серединой площади, приближающаяся колонна в полном спокойствии, точно на учении, развертывается в боевой порядок. Пулеметы снимаются с вьюков и вливаются в цепь. Что это значит? Чины Поволжской бригады все еще полагают, что приближающиеся – свои, что переход колонны из походной в боевой порядок – не более как недоразумение. Во избежание пролития крови, по приказу начальников, чины Поволжской бригады, находящиеся на перроне, машут головными уборами, кричат, стараются всячески дать понять наступающим, что станция уже занята белыми. Но наступающие, видимо, все еще не понимают – все так же спокойно, ровно и мерно они двигаются на Поволжскую бригаду. Впереди наступающих цепей идут двое – командиры. Ростом, походкой, одеждой эти двое, идущие впереди, очень похожи на командира 2-го батальона камцев и его адъютанта, так, по крайней мере, говорили некоторые чины 1-го батальона камцев. Так как белые начальники все еще продолжают считать приближающихся за своих, то, естественно, бойцы Поволжской бригады не собраны в кулак. На перроне собрались любители поглазеть, остальные чины обоих полков продолжают сидеть в зданиях, но, хотя зрелище надвигающихся цепей, наступающих в образцовом порядке, привлекает все большее и большее количество любителей, винтовки частично остаются в зданиях и в козлах.