Выбрать главу

Положение восстановлено. 1–й полк вернулся обратно в Азов. В этом бою у Кулешевки пал смертью храбрых командир 9–й роты поручик Малашенок. Озлобленные своей неудачей, красные до вечера обстреливали город Азов и Петрогоровку. В 14 часов 30 минут 1–й батальон (1–го полка) эшелоном по железной дороге был двинут в Кулешевку на смену 3–му батальону; сменившийся 3–й батальон этим же эшелоном прибыл в 18 часов в Азов. Резюмируя причины нашего отступления от Орла до Дона и не замечая, чтобы в настоящее время что‑либо делалось для их исправления, полковник Туркул, тоже очевидец всей разрухи и непорядков, царивших главным образом в тыловом управлении войск, решил обратиться с рапортом по команде и настаивал на движении его рапорта до главнокомандующего. В рапорте он рисовал подробную картину всех безобразий и злоупотреблений, виданных нами во время войны и при отступлении (горы брошенного имущества и обмундирования, которые не давали в части в то время, когда солдаты мерзли от холода, будучи раздетыми и разутыми), доказывал необходимость отрешиться от мнения, что казаки — лучшая конница, и приступить к формированию регулярной конницы и усилению полковой, что даст возможность не только разбивать противника, но и уничтожать его и т. д.

16 января. Сегодня состоятся похороны убитого командира 9–й роты поручика Малашенка. Против нас, на Маныче, Донской корпус разгромил красную конницу Думенко и взял 20 орудий, много пулеметов и свыше 500 пленных. Настроение поднялось, дух отличный. Давно таких побед у нас не было. Сегодня же по инициативе полковников Туркула и Манштейна (командиры 1–го и 3–го полков) решено сделать ночной налет на ст. Елизаветинскую и хутор Обуховский. Вечером получен боевой приказ о налете. План налета: 1–й полк, выйдя правее станицы Елизаветинской, атакует ее с востока, 2–й полк производит демонстрацию против южной окраины станицы и 3–й полк — атакует хутор Обуховский. Вечером поднялась сильная буря. В 18 часов 1–й полк выступил из Азова на Петрогоровку и оттуда, имея проводников из ст. Елизаветинской, двинулся на хутор Шмаков (восточнее Елизаветинской), где начал переправу по льду на правый берег Дона. Усилившаяся вьюга сильно мешала переправе, а когда полк уже подходил к станице, то вьюга настолько усилилась, что даже проводники — местные старожилы — не могли указать точно дорогу в нее… Вскоре на полк налетели обозы и отдельные люди красных, которые до того растерялись, что у нас спрашивали дорогу на Гниловскую и покорно следовали за нашими конными разведчиками, сопровождавшими их в Азов. Таким образом, 1–м полком были взяты обозы 79–го и 80–го советских полков и имущество с личным составом команды связи. 3–й полк в Обуховском взял четыре орудия, пулеметы и много пленных. Красные, занимавшие ст. Елизаветинскую и хутор Обуховский, были разгромлены и бежали на север. В 4 часа дня 17 января дивизия вернулась в Азов, потеряв несколько человек замерзшими. Одновременно с этим на участках 1–го батальона 1–го полка (с. Кулешевка) произошел весьма печальный случай: батальон Корниловского ударного полка, имевший задание сделать налет на хутор Усть–Койсугский, благодаря поднявшейся вьюге, не доходя до Усть–Койсугского, сбился с пути и стал приближаться к хутору Шведову, занятому взводом 3–й роты. Заметив движение колонны со стороны противника (с севера), застава, подпустив на близкое расстояние, дала три дружных залпа и затем с криком «Ура!» бросилась в атаку. Будучи так неожиданно атакованными, корниловцы разбежались, оставив двух убитыми и несколько раненых. И только наутро они собрались и, отдохнув в Кулешевке немного, ушли обратно в Койсуг.

Кроме захваченных трофеев, эта ночная операция имеет и большое моральное значение, снова показав, что после перенесенных нами тяжелых отступлений мы еще в состоянии когда и как угодно бить красных.