Комната, в которой оказался Абрахам, была совсем небольшой. Ряд костюмов со знаками биологической опасности слева, душевая кабина в углу, узкий высокий стол и еще одна массивная дверь в стене напротив. Абрахам остановился в нерешительности и поглядел на девицу, которая разлеглась на столе, согнув ноги в коленях и положив правую руку на живот. Её почти голое, смуглое тело было исчерчено какими-то знаками от кончиков пальцев до шеи, но, похоже, было настоящим. На голове девушки был шлем амвелехского вирт-гоплита. На коже выступила испарина. Вдруг её пальцы выпрямились, она напряглась, задрожала всем телом, шумно выдохнула и снова расслабилась. Абрахам с отвращением отвернулся, шагнул к двери, надеясь найти панель управления самостоятельно, но ему тут же преградила путь ярко-красная голографическая надпись: [ΑΝΟΥΒΙΣ: ДОСТУП ЗАКРЫТ]. Завыла сирена. Девица села, сняла вирт-шлем со стриженной, как принято у виртов, головы и посмотрела на Абрахама. В черных глазах читались издёвка и любопытство.
— Отведи меня к Ликократу, девочка, — сказал Абрахам, стараясь скрыть раздражение.
— Что? — переспросила она.
Сирена выла так громко, что он понял её вопрос только по округлившимся губам. Абрахам нетерпеливо указал на надпись. Девчонка кивнула, спрыгнула со стола, и, оттеснив архонта в сторону, вызвала меню панели управления. Через некоторое время вопль сирены стих, и предостерегающая голограмма исчезла.
— Он там?
— Кто?
Абрахам вздохнул, расправил привычным жестом бороду, и только потом ответил.
— Ликократ. Оставь свои игры и отведи меня к своему царю, девочка.
— Мне двадцать семь лет, — улыбнулась девица, поправляя одежду на груди. — Я уже давно не девочка, архонт Абрахам.
Абрахам посмотрел на нее, не сразу сообразив, о чем она говорит, потом поглядел на нее внимательнее. Лицо с высокими скулами, лишенное детской округлости, которая еще не сошла с лиц Айзека и Ревекки, серьезный, проницательный взгляд выдавали реальный возраст. Миниатюрность и наглость, привычка переспрашивать и глазеть ввели его в заблуждение. Абрахам кивнул.
— В моем возрасте даже двадцатисемилетние женщины кажутся детьми, — сказал он. — Однако тебе не пристало вести себя, как ребенку.
Женщина опустила взгляд и сцепила руки перед собой, изображая смирение.
— Так ты проводишь меня к Ликократу? Разве не для этого ты здесь?
— Ты суров, Метатрон. Совсем, как мне рассказывали, — сказала она, не поднимая глаз, и поклонилась в пояс. — Прости за неподобающий прием. Если ты сообщишь об этом отцу, великому Ликократу, мне не избежать наказания.
— Поднимись, дитя. Я принимаю твои извинения и не расскажу об этом твоему отцу, — благосклонно ответил Абрахам. — Но мне не хотелось бы терять время здесь с тобой. Эти костюмы… в них есть необходимость?
— Нет.
Женщина разогнулась, поправила чёрный пучок волос на макушке, закрывая дыры от игл нейродатчиков на затылке, и набрала на панели код. Уголки губ подрагивали, будто она пыталась сдержать смех, но Абрахаму не было до этого дела. Ему нужен был Ликократ, он устал от лабиринтов Белшар-Уцура.
По просторному и тёмному помещению, открывшемуся за дверью, эхом раскатывался рокот машин, скрытых за низкими передвижными перегородками. В нос ударил резкий, химический запах, сквозь который настойчиво пробивался еще один — сладковатая тошнотворная вонь, которую любой распознает из тысячи, услышав хотя бы раз в жизни. Абрахам надвинул на лицо кислородную маску. Дышать стало легче. Не сходя с места, женщина указала вперед, потом направо, и архонт двинулся вдоль перегородок. Охладительные установки работали на полную мощность. В помещении было холодно, но отсутствие жары не приносило облегчения, наоборот, теперь Абрахам сожалел о нем. По его телу то и дело пробегала нервная дрожь. Монотонный гул машин прервался шумом похожим на бурление воды, где-то заработали поршни. Проходя мимо, Абрахам бросил взгляд в узкую щель между раздвижных стенок. Там стояла складная койка на колесах. Пустая. Это была лаборатория, у Абрахама больше не было никаких сомнений. Как и в том, что Ликократ выбрал подобное место встречи с какой-то целью. Похоже, это в крови илотов — выставлять свою грязь напоказ.
Когда внутренняя стенка низких передвижных перегородок закончилась, Абрахам повернул направо. И остановился. На столе, который из-за цветов и пышного убранства больше походил на алтарь неизвестной религии, под ослепляющим светом ламп лежал старик. Верхнюю часть черепа полностью заменяла пластина, из которой, словно длинные седые волосы, выходили толстые пучки перевязанных проводов. Руки и ноги, лицо, всё его немощное, худое тело было в трубках. Большинство из них перекачивали золотистую жидкость — в тело и обратно. Отняв на секунду маску, Абрахам понял, что запах разложения исходит от него. Гнилостный аромат смешивался с запахом цветов и химии и был почти невыносимым. Однако грудь продолжала равномерно подниматься. Заметив в теле несоответствие, Абрахам шагнул к столу и разгрёб тростью цветы. Некоторые части тела отличались от других пропорциями, оттенком и молодостью кожи. Архонт перевел взгляд на высохшее, морщинистое лицо, разрисованное такими же знаками, как тело встретившейся девчонки.
Абрахам переложил трость в левую руку. Правую он медленно протянул к лежащему старику. Пальцы подрагивали от отвращения, но он должен был проверить. Абрахам заставил себя опустить ладонь на вздымающуюся грудь. Вдруг что-то метнулось из тени на свет. Старик вздрогнул, отпрянул прочь и, как подкошенный, рухнул на пол. Пальцы разжались, и трость с звонким стуком покатилась по полу. Сердце мучительно сжалось, пронизывая болью всё тело, в глазах потемнело.
— Р-р-р-р… — услышал Абрахам игривый голос. Комбинезон царапнули чьи-то пальцы, но мгновение спустя вцепились ему в плечи и легонько встряхнули. — Архонт? Ты чего это выдумал? Не умирай, архонт!
В голосе послышались нотки страха. Когда тьма расступилась, Абрахам увидел перед собой ту же женщину, что встречала его перед лабораторией. Она сидела перед ним на корточках и трясла за плечи. На её лице была царская маска Ликократа — вытянутая волчья морда со острыми, стоячими ушами. Заметив, что старик пришел в себя, она стащила с себя маску.
— Извини, архонт. Не знала, что так получится. Хотела немного повеселиться, только и всего, — она приложила маску волка к лицу, чтобы продемонстрировать, в чем именно заключалось ее задумка, прорычала, царапнув воздух согнутыми пальцами, затем отняла ее от лица и положила рядом с собой на пол. — Ты же не умрешь, архонт? Мы так не договаривались. Мне не нужны проблемы с Амвелехом.
— Кто ты? — Абрахам с трудом разлепил губы.
— Я — великий Ликократ, — ответила маленькая женщина, улыбаясь. — Эфор, последний царь и отец народа. Рад приветствовать тебя, первый архонт Амвелеха.
========== Глава тринадцатая. Мене, мене, текел, фарес ==========
Одышка мешала говорить. Боль мешала думать. Абрахам усилием воли заставил себя поднять руку. Накрыл кислородную маску ладонью, прижал её к лицу, другой рукой открутил вентиль подачи кислорода еще на полделения. Затем откинулся назад, на стену.
— Болит? — спросила женщина, назвавшаяся Ликократом. Она придвинулась ближе, заглянула в посеревшее лицо Абрахама. Старик ощутил прикосновение её бедра к своей руке. Эта женщина была слишком близко и слишком развращена, чтобы Абрахам мог ей это позволить. Он оттолкнул её от себя и сжал зубы, чтобы сдержать стон от сдавившей грудь боли. Помедлив, женщина встала и пошла прочь, шлепая босыми ступнями по холодному полу. Она вела себя так, будто была неуязвима для холода и болезней. Ликократ, возомнивший себя богом, оказался сумасшедшей девицей. Абрахам закрыл глаза.
Он на несколько минут отключился и пропустил её возвращение. Что-то острое впилось ему шею. Старик моментально пришел в себя, попытался отпихнуть руку с иглой, но девчонка знала, что делает, и надавила сильнее. То, что она вводила ему в вену, разжигало в крови пожар, заставлявший забыть о приступе.