— Азимов запрет! Чертов Азимов запрет! — Айзек пнул пыль под ногами. — И ни одного гиппоса! Все потому, что мы должны были проделать этот путь сами, без помощи машин, — злым, издевательским тоном проговорил он.
— Рассказывай дальше, Элизар, — приказал Аарон.
— Когда вы велели мне объехать город по периметру, — начал Элизар, обращаясь уже к Аарону, — я наткнулся на гиппосы. Они сбивали мои запросы с помощью дзета-экрана, поэтому я их сразу не приметил. Когда появились люди, я отдал им приказ именем Амвелеха сдаться, но они не послушались, и я открыл предупреждающий огонь. Они выстрелили в ответ, с целью меня уничтожить, я увернулся, но попал под обвал.
— Ревекка у них? — Айзек зажмурился. Его тошнило от ужаса и нещадно палящего солнца.
— Нет, мой господин, — дулос снова мигнул, но на этот раз оранжевым. — Я знаю, где она. Молодая госпожа следовала за нами от самого Харана.
Элизар покачнулся, отъезжая чуть назад, развернулся и не спеша поехал в брошенный город.
— Почему ты не сказал нам об этом? — спросил Айзек, пытаясь дышать ровнее. Перед глазами всё ещё плясали цветные пятна, но он почувствовал себя лучше.
Элизар никогда не действовал без приказа. Без приказа хозяина дулос не мог повиноваться другому человеку, и, тем более, не мог открыть огонь по людям, пусть даже предупреждающий. Айзек никогда не считал Элизара вещью, но всё же не ждал от него самостоятельных решений. Потому что это было всё равно, что ждать от гиппоса, что он ускачет в поле пожевать травы. Но думать об этом теперь Айзек не мог и не хотел. Сейчас имели значение только слова Элизара о том, что Ревекку не похитили.
— Вы не спрашивали, молодой господин, — ответил Элизар, сминая гусеницами камни. — Святейший готовился к великому таинству. Я не мог нарушить ваше уединение.
— Но почему ты не сказал мне? — спросил Аарон, шагая следом. — Ты знал, что я ищу её.
— Госпожа Ревекка скрывалась. И вы, господин илот, могли не успеть.
— Не успеть… куда? — спросил Айзек.
Элизар не ответил, вытянув длинное щупальце, он зацепился за край плиты, которая когда-то, вероятно, была стеной хозяйственной постройки, а теперь ввалилась внутрь, как одна одна из стенок рухнувшего карточного домика. Он заполз на нее и каким-то невероятным образом закрепился наверху нижними клешнями и измененной формой гусениц.
— Госпожа, вам больше ничего не угрожает, — сказал он в дыру, и Айзек, забыв о своем вопросе, тоже начал карабкаться вверх. Он лёг на край горячей стены плашмя, цепляясь за край пальцами и заглянул внутрь. Ревекка сидела внизу, скукожившись, и с надеждой глядела на Элизара. Когда она увидела Айзека, лицо её посветлело. Она переводила взгляд с Элизара на Айзека и нерешительно улыбалась.
— Айзек.
Айзек протянул ей руку. Стена, на которой он лежал, была обжигающе горячей, но это больше не волновало. Он вдруг понял, что не знает, что сказать. То, что он чувствовал, было превыше слов.
— Я не поверила тебе, — сказала Ревекка. Она встала и взяла протянутую ей руку, но вместо того, чтобы помочь ей выбраться, Айзек крепко сжал её ладонь. — Прости меня.
— Если бы не ты, я бы не вернулся. Я бы умер здесь.
Глаза Ревекки расширились. Она заметила порез на щеке, хотела спросить, но Айзек потянул её к себе, а Элизар, вытянув очередное щупальце и подхватив Ривку за шиворот, завершил дело. Оказавшись наверху, Ривка схватилась за комбинезон Айзека обеими руками, словно боялась снова упасть вниз. Айзек смотрел на неё и улыбался. Накрывшее его спокойствие было сродни божественной благодати. Он был не в себе, но на этот раз не от ужаса, а от радости. Казалось, что теперь всё позади, ничто больше не имеет значения. Элизар тактично сполз вниз.
— Как ты туда забралась? — спросил Айзек, заглядывая из-за ее плеча в дыру между плит. Даже тень теперь дышала жаром. — Ты же оттуда ни за что бы не выбралась без посторонней помощи.
Ревекка, сидевшая верхом на стене, пожала плечами. Она надела на голову платок, спасаясь от палящего солнца. Покопалась в сумке, вытащила кусок ткани и бутылку с водой.
— Не знаю. Тут появились эти люди, я испугалась и спряталась, — она вылила немного воды на ткань и вытерла кровь с щеки Айзека, избегая глядеть ему в глаза. — Я даже не подумала о том, что вам с архонтом может грозить опасность. А потом было поздно. Я думала, что умру там. Я такая трусиха, Айзек… Если бы…
— Если бы, да кабы, — передразнил её Айзек, улыбаясь, и когда она закончила умывать его, притянул к себе. Пыльные кудряшки Ревекки щекотали лицо, и он громко чихнул. — Неважно, что было бы. Важно, что есть.
— Молодые господа, прошу прощения, — произнес Элизар, потому что Аарон не решался их прервать и передавал ему какие-то молчаливые знаки взглядом. — Господин Аарон хочет привлечь ваше внимание.
— Ты еще где-то ранен? — не обратив внимания ни на Элизара, ни на Аарона, спросила Ревекка, побледнев. Она глядела на свои перепачканные в аргоне-хюлэ и крови руки. — Что произошло?
— Это не моя кровь, — сказал Айзек после паузы. Жар солнца показался ему леденящим холодом. Айзек убрал руку с талии Ревекки. Улыбка исчезла, в глазах появилась тоска. — Мы нашли Милку и других. Их убили из-за нас.
Ревекка поглядела на Айзека. Внезапная серьезность, усталость, отвращение к жизни, написанные на лице, делали его похожим на тех, кто её окружал с детства.
— Их убили не из-за вас, — сказал Аарон. Он стоял внизу, сложив руки на груди, и не произнес больше ни слова, но Айзек понял его. Чувство вины перед убитыми не имело никакого смысла, это был только повод пожалеть себя и добиться сочувствия. Ни то, ни другое ему не было нужно. Айзек кивнул Аарону и, перекинув ногу на правую сторону стены, съехал вниз. Затем поймал Ревекку.
— Элизар, отправляйся в Харан и приведи гиппосы, — сказал он, накрыв голову сияющего россыпью оранжевых огней дулоса ладонью. Из-за системы внутреннего охлаждения она была почти совсем холодной.
— Да, господин.
— И… — рука Айзека замерла, лицевая панель повернулась и внимательно ждала продолжения, — спасибо.
Элизар озадачено мигнул. Ривка сняла с него баллоны с водой и аргоном-хюлэ.
— Езжай. Сообщи харанцам, что мы нашли похищенных. Мы довершим начатое до конца и
посвятим их жертву богам. Не думаю, что их кровь чем-то хуже моей. Вы согласны на всесожжение?
— Если Святейший проведет ритуал, это будет честью для Харана, — ответил Аарон.
— Выполняй, дулос.
— Принято, молодой господин.
Элизар зашевелил гусеницами по глине и камням, наращивая скорость, и вскоре скрылся за руинами.
— Аарон, он сказал тебе поспешить в нэос?
— Да.
— Наверное, я обязан вам жизнью, — Айзек смотрел вслед дулосу. — Элизар ведёт себя, как «Призрак». Всё поколение дулосов, у которых был обнаружен этот вирус, было снято с производства и утилизировано. Вот только мне кажется, что это не вирус. Может быть, это душа? — Айзек посмотрел на Аарона. — Не сочти за оскорбление, но в вас есть нечто общее, Аарон. В тебе и Элизаре.
Илот склонил голову чуть вбок, внимательно слушая. На лице Ревекки появилась тревога. У нее появилось необъяснимое желание остановить Айзека, заставить его замолчать, но она не посмела.
— Я почувствовал это еще на станции. Нечто общее между тобой и той женщиной. Я не знаю, специально ли ты меня туда завел, или тобой двигали какие-то инстинкты, может быть, само Провидение или боги, но это было не случайностью. Ты ведь не просто так оказался здесь и остановил это жертвоприношение? — спросил Айзек с пугающей Ревеку сосредоточенностью.
Аарон по-прежнему молчал, погрузившись в раздумья. Солнце было в зените, даже в тени они не испытывали облегчения. Сквозь запах аргона-хюлэ Айзек снова ощутил аромат растений. Невзрачные кустики едва заметно шевелились в плавящемся воздухе пустыни. Даже здесь, среди руин, мир вовсе не казался умирающим. Пустыня жила в собственном времени и по иным законам. Умирали только люди.