— Я никогда не врал тебе, Айзек. Ни на станции, ни сейчас. Я пришел сюда за Ревеккой, без какого-либо умысла, — заговорил Аарон. — Возможно, ты обманываешь сам себя. Но я солгу, если скажу, что не понимаю причину твоих сомнений. Я понял, что ты хотел сказать, и у меня нет для тебя ответа.
— Ответ в Амвелехе, — сказал Айзек. — Все тайны и все ответы сокрыты в Амвелехе. Ты должен отправиться с нами, Аарон. Будь нашим гостем.
По лицу Аарона пробежала тень, как от дурного предчувствия, но он кивнул. Кольца в его ушах блеснули на солнце.
— Спасибо, Айзек.
— Пожалуйста, Аарон. С тобой мне будет не так страшно, — позабыв о своей тревоге, Ревекка умоляюще смотрела на Аарона. Айзек взял её руку.
— Нет нужды меня уговаривать, Ривка, — ответил Аарон. — Если мной действительно двигает сама судьба, как полагает Айзек, то её зов доносится из закрытого города. Я знал, что отправлюсь в Амвелех с момента, когда очнулся на триере архонта. Медлить больше нет смысла. — Он взялся за края ткани, обмотанной вокруг шеи, и накрыл ей голову. — Но может статься, что полученный ответ никого не обрадует.
Аарон повернулся и пошёл к руинам нэоса. В его фигуре больше не чувствовалось былой беззаботности.
========== Глава семнадцатая. Агент корпорации «Генезис» ==========
— За нами будущее. Вперёд! — Исмэл кивнул Калебу.
— Будущее, за мной! — белозубо ухмыльнулся тот из-за стекла шлема, хлопнул себя по бедру, на котором болтался ксифос, и прыгнул в квадратную дыру в стене. Уцепившись за один из тросов, он вдел ступню в щель между переплетенных кабелей и принялся оглядывать внутреннюю часть стены. — Она тут. Расчет был верным, Джотан!
Вирты, оставшиеся в коридоре секции 285Σ, оживились. Джотан дурашливо раскланивался.
— Молодец, Джотан, — похвалил его Исмэл, даже не улыбнувшись. — Это важный шаг к победе. Важный шаг.
Руфь узнала этот взгляд. Хотя Исмэл обращался к Джотану, было видно, что последние слова адресовались не ему. Он отрешенно глядел в дыру в стене, в которой на разноцветных кабелях болтался Калеб, но не видел даже его — Исмэл думал о Театре.
— Сейчас у нас другая задача, — вернула его в реальность Руфь.
Исмэл бросил на нее непонимающий взгляд, потом кивнул.
— Что там, Калеб? Она крепкая? — он заглянул в дыру к Калебу. — Попробуй её на прочность.
— Выдержит. Не сомневаюсь, что системные дулосы следят и за ней тоже, — отозвался Калеб и через секунду скрылся из поля зрения. — Лестница в хорошем состоянии, Исмэл. Выдержит целый полк.
— Отлично. Ханна, на тебе навигация, полезай следом.
Глядя, как товарищи один за другим исчезают в дыре, Руфь всё ещё думала о Исмэле. С тех пор, как фанатики-архонты предпочли смерть сотрудничеству, он стал одержим Театром. Словно этот секрет мог оправдать кровь на их руках и смерть Джонаса. Всё то, что творилось в Амвелехе сейчас.
Она знала, что Исмэл считает операцию «Ризома» ошибкой. Он, как и каждый из них, надеялся, что вирт-революция может обойтись им малой кровью, но жрецы предпочли мученичество и общественный взрыв. Был ли в действительности так важен Театр, или они действовали исключительно из религиозного фанатизма, но их смерть разделила до того мирно уживающихся жителей Амвелеха на две враждующие стороны, два непримиримых мировоззрения. Сеть и Реальный город наводнила дезинформация, каждый видел в соседе врага и убийцу. Вирт-гоплиты в мгновение ока превратились в защитников отечества, а бунтари — в террористов и преступников. Тревога и страх перед неопределенностью будущего, которые долгие годы копились в амвелехцах, теперь обрели очертания конкретного зла — им стали вирты. Людей потрясло даже не убийство старейшин, а кощунство — осквернение Агоры и жреческих хитонов. Священники и их сторонники лезли из кожи вон, чтобы сместить акцент с политики к религии, и вскоре акт на Агоре рассматривался уже как деяние безбожников, направленное не столько против конкретных архонтов, сколько против жречества как такового, а значит против самого Господина и человечества. Пока это выливалось только в молчаливое одобрение любых действий вирт-гоплитов и доносительство, но уже это вызывало в Руфи обиду и бессильную злобу. В Амвелехе не было никого, за исключением, может быть, Верховного жреца и его ближнего круга, кто не использовал бы Сеть и виртуальность для досуга. Еще вчера каждый второй поносил лицемерие святош и осуждал власть священников, но после шума, поднятого вокруг захвата Агоры, многие предпочли занять сторону фундаменталистов.
Исмэл движением головы указал ей на дыру, и Руфь нырнула в нее вслед за остальными. Зацепившись за переплетенные тросы, она оглянулась назад и, заметив служебную лестницу, переступила на нее. В шахте было темно и душно. Всюду были кабели, тросы, широкие металлические трубы и какие-то тонкие гнущиеся трубки. Руфь даже подумать не могла, что такое может находиться совсем рядом — внутри столь знакомых амвелехских стен. Она передернулась от пробежавшего вдруг по спине озноба и, переключив шлем на видение в темноте, двинулась вверх, вслед за остальными.
— Как думаешь, как быстро они поймут, что мы используем шахты? — спросила она через индивидуальный канал связи, когда на лестнице появился Исмэл. В коридоре секции 285Σ рядом с дырой в стене остался только Джелайя.
— Даже если поймут, что они смогут сделать? Поставить караул у каждой стены? Даже если они, как и мы, найдут инженерный план города и обнаружат местонахождение всех лестниц, это дает нам больше шансов, чем если мы каждый раз будем прорываться через официальные шлюзы и центральные улицы. Этот план — самое лучше, что с нами случилось в последнее время. Он даёт нам реальный шанс на победу.
— Думаешь, у нас получится? — спросила Руфь после паузы.
— Да, — без раздумий ответил Исмэл. — У нас нет выбора. Я не верю в богов и судьбу, но теперь…
Он замялся.
— Что теперь?
— Теперь мне кажется, что свой выбор мы уже сделали. Мы больше ничего не решаем, только реагируем на новые обстоятельства. Понимаешь, о чём я? Совсем, как в апокалиптических проповедях жрецов, — Исмэл хмыкнул. — Перед концом света люди слетают с катушек и мчатся в пропасть, как стадо баранов.
— Да.
— Но едва ли дело в богах, судьбе или пророчестве, ведь так, Руфь?..
— Будущее за нами, Исмэл. Его мы выбираем сами — настолько, насколько можем. Остальное не так уж важно.
— Да. Ты права.
Руфь остановилась, вынуждая остановиться и следующего за ней Исмэла, и посмотрела на него сверху.
— Я скучаю по тебе, Исмэл.
— Я тоже, — он поднял голову в вирт-шлеме. Выражение лица не было видно, но Руфь показалось, что он улыбается. Она кивнула и улыбнувшись в ответ, поползла дальше.
На каждом из них теперь был линотаракс и вирт-шлем. Он был необходим не столько для защиты тела в Реальном городе, сколько из-за возможности каждую секунду времени контактировать с Виртуальным двойником города и Сетью. Виной всему был многократно усилившийся Картезианский Разлом. Эмпатические аватары, которые закрепляли сознание в Сети, повлекли за собой и усиление диссоциации с телом. Портативные винт-пластины уже не могли обеспечить контакт на том уровне, которого требовал мозг. Телесное отторжение Сети усилилось, многие вирты, которые еще недавно могли жить в реальном городе без особых проблем превратились в аутистов или птенцов. Тело отвергало Сеть, сознание отвергало реальность, но и при таком раскладе выбор виртов был не в пользу тела. Из-за недостаточно полного проникновения и слухов о блокировке в среде виртов едва не началась паника, несколько человек покончили с собой. Если бы Терраху, как он рассчитывал, действительно удалось блокировать Сеть, он бы победил даже не расчехлив ксифос, но к счастью, эгемон вирт-гоплитов был никудышным виртом и ни черта не смыслил в принципах работы Сети. Сеть не была централизована, поэтому те звенья, к которым он закрыл доступ, были важными, но далеко не необходимыми. Их блокировку было довольно легко обойти. Это стало большой победой виртов, вернувшим им веру в собственные силы. Сеть, за исключением некоторых официальных ячеек и тех мест, где собирались сторонники фундаменталистов и незаинтересованные в вирт-революции амвелехцы, принадлежала теперь им. Поняв свой просчет, Террах переключился на Реальный город — теперь гоплиты не совались дальше Виртуального двойника, их целью было отслеживание «гнезд» и серверов. И здесь перевес был уже на стороне Терраха.