Руфь посмотрела на бестолково мигающего дулоса.
— Сейчас военное положение, Калеб, что если он передает информацию Терраху?
— Думаешь, у них есть такие возможности? — расслабившийся было Калеб, весь подобрался и вытянулся.
— Я не знаю. Это незаконно, но сейчас военное положение, а гоплиты имеют доступ к второму уровню Азимова запрета. Думаю, они могут использовать дулосов и для слежки.
— Тогда информация о нашем местоположении уже у Терраха, — заключил Калеб.
Руфь пожала плечами. Ей самой не нравилось выступать с подобными замечаниями, но в их положении любая параноидальная идея могла обернуться реальностью.
— Я могу ошибаться, Калеб. То, что Кедар не бьет тревогу, говорит в пользу этого малого, но всё же его присутствие для нас опасно.
— Ладно, я понял. Слушай сюда, дружок.
Калеб присел перед дулосом, и тот повернул голову к нему.
— Слушаю, господин.
— Скажи, твой Азимов запрет снят?
— Нет доступа к этой информации.
— Он тебе не скажет, Калеб, — вмешалась Руфь.
— Ладно. Значит, всё же придется тебя отключить. Какой твой серийный номер?
— Нет доступа к этой информации.
— Что? — глаза Калеба округлились. Он вскочил, на ходу вытаскивая ксифос. Дулос стоял неподвижно и мигал, изображая на лицевой панели вежливое внимание.
— Подожди, Калеб, — Руфь тоже уставилась на дулоса.
— Но ты сама слышала!
— Подожди. Это слишком странно. Такой властью над дулосами не обладает даже Террах. Да и зачем ему это? Чей это приказ, дулос? Кто изменил твои настройки?
— Нет доступа к этой информации.
— Дерьмо! — разъярился Калеб. — Его надо уничтожить.
— Нет! Это не могут быть действия гоплитов. Я была стратегом, я знаю, Калеб.
— Что если ты ошибаешься?
— Тогда я подставляю всех. Чья ты собственность, дулос?
Руфь уже не ждала, что дулос ответит, но тот, двинув головой от нее к Калебу и обратно, отозвался.
— Корпорации «Генезис», госпожа Руфь.
— К какой информации у нас есть доступ, дулос? Нет, погоди… Откуда ты знаешь мое имя?
— Это имя соответствует набору внешних данных, полученных от эгемона Терраха, — ответил он и мигнул.
Руфь открыла рот, но ничего не сказала. Внутри всё сжалось от страха, ей показалось, что она всё испортила, подставила своих друзей и Исмэла. Но маленький дулос-ремонтник не предпринимал попыток ее арестовать, он стоял и мигал, готовый выполнить любой её приказ, ответить на любые вопросы. Будто она преодолела какой-то невидимый барьер, назвала нужный пароль, и теперь он был готов сотрудничать. Калеб кружил вокруг, обзывая себя и всех идиотами. Из провала выглянула Ханна.
— У нас проблемы? Что за пляски, Калеб?
— Почему ты нас не арестуешь? — Руфь выпрямилась и направила ксифос на доброжелательно мигающую лицевую панель. Глядя на дулоса, такого привычного и услужливого, она вдруг подумала, что всё каким-то волшебным образом обойдется.
— Этот приказ отменен. Получен другой приказ.
Ханна охнула.
— Какой? — ксифос в руке Руфи дрожал. Перед глазами возникла жрица Эстер, но Руфь отмела этот образ и перехватила рукоять ксифоса другой рукой.
— Следовать приказам любого человека из списка эгемона Терраха.
Калеб замер. Ханна посмотрела на Руфь, а та на Калеба.
— Ого, — протянула Ханна, вырывая всех из оцепенения. — У нас есть тайные поклонники среди любителей железа.
— Ты не представляешь для нас опасности, дулос? — уточнила Руфь, опуская оружие.
— Нет, госпожа.
— И кто отдал этот приказ?
— Глава корпорации «Генезис», госпожа.
— Сам Терапевт? — восторженно взвизгнула Ханна. — Я думала, он на стороне властей.
— Я бы не стал радоваться раньше времени, — осадил её Калеб. Он устало прислонился к стене возле дыры, из которой торчала голова Ханны. Обычная белозубая улыбка так и не появилась на его лице, несмотря на всё облегчение. Он только поморщился из-за того, что пот заливал лицо. — Терапевт слишком скользкий тип, чтобы быть на какой-то одной стороне. Кто знает, чем нам грозит этот его интерес.
========== Глава восемнадцатая. Птенцы возвращаются в гнездо ==========
Коридоры этажа «кси» были пустынны. В этот час люди находились на своих рабочих местах или в Сети. Праздные прогулки и раньше не были в чести у амвелехцев, а с тех пор, как было введено военное положение, Реальный город и вовсе обезлюдел. Но даже если на пути Исмэла встретились бы случайные прохожие, они едва ли смогли бы отличить лидера виртов от эгемона вирт-гоплитов — линотараксы и вирт-шлемы сбивали с толку. Когда Руфь вызвала его во второй раз, чтобы сообщить о дулосе-агенте, они были уже на месте. Отключившись, Исмэл вызвал панель управления и набрал код, полученный от птенцов. Дверь мягко отделилась от стены и отъехала в сторону. В ту же секунду на них обрушилась лавина запахов. Исмэл был готов к этому, но всё же не смог сдержать гримасу брезгливости. Даже шлем не спасал от удушливой вони нечистоплотных человеческих тел.
— Оставайтесь в коридоре, — Варак и Джотан были ему благодарны.
Дверь за спиной захлопнулась. Не торопясь входить в Сеть, Исмэл осмотрел окружающее пространство. «Гнездо» походило на игровой притон — всюду была какая-то жирная труха и объедки. В центре на почерневшей от грязи кушетке лежал мужчина. Он улыбался, глядя в потолок счастливым мутным взглядом. Его волосы и редкие белёсые пучки на подбородке свалялись в грязные клубки. Одежда одеревенела от выделений тела. Через задранные кверху края куртки просвечивала белая водянистая плоть с еле заметными редкими волосками вокруг пупка. К горлу Исмэла подкатил комок. Хотелось нырнуть в Сеть, но он медленно двинулся вперёд, продолжая осмотр. На пластиковых креслах, вульгарно раскинув ноги и руки, развалились две женщины. Упавшие на грудь головы с запутавшимися в волосах остатками еды, расслабленность и сладострастное выражение на лицах не вызывали у Исмэла желания надолго задерживаться на них взглядом. Ещё один мужчина полулежал на полу среди грязных пищевых контейнеров, прислонившись спиной к стене. Из раскрытого рта тянулась нить слюны. Он что-то вяло пережевывал, хотя по виду контейнеров было ясно, что с последнего приема пищи прошли, как минимум, сутки.
На затылке каждого птенца блестела нейро-пластина новейшей конфигурации, от которой отходили провода, оплетающие грязные тела и мебель. Несколько других невостребованных портативных нейро-сеток и пластин валялись на полу. Переплетенные в беспорядочном клубке провода сходились в жгуты толщиной в руку человека в углу комнаты и уходили во внутренность стен — в шахты.
Виртов, подобным этим, назвали птенцами из-за их неспособности жить в реальности. Картезианский разлом их был так силен, что их пребывание в Реальном городе сводилось к простейшим функциям поддержания жизни, которые они выполняли с большим трудом. Священники и традиционалисты считали, что это результат взаимодействия с Сетью, пагубное воздействие технологий на человеческую психику, наказание за невоздержанность и многочисленные пороки современности, но Исмэл видел этому другое объяснение. Посредством технологий человечество эволюционировало, мутировало и преобразовывалось в совершенного новый, неизвестный прежде вид существ, живущий в ином плане бытия — в мире идей и информации. Продукты ума — Сеть и технологии, были такой же неотъемлемой частью человеческой природы, какой фундаменталисты считали тело. Психосоматический отказ от полового размножение и синдром диссоциации с телом были следствием не вырождения, а перерождения. Био-оболочка просто изживала себя и отмирала за ненадобностью. Это доказывали сами птенцы — несмотря на неприглядность физического существования, в Сети им не было равных. В Реальном городе они были символом вырождения, калеками и уродами, но в виртуальности они были богами. Большинство нововведений Сети — эмпатические аватары, виртуализация сенсорных систем и так далее — не появились бы, не будь в этом заинтересованы птенцы. Именно им принадлежали ведущие сетевые разработки. Проект «Симулякр» родился благодаря птенцам и был единственным возможным для них будущим.