— «Кто устилает дорогу в рай мертвецами?» — сказал Айзек, глядя на свои руки. Ему показалось, что в эту секунду он понял нечто, что раньше не было ему доступно. Это было чувство, а не идея — выразить в словах, Айзек его не мог. Вокруг словно потускнел свет. Безнадежно.
— Ты прав. Мы еще повоюем, — сказал Исмэл. — Это не конец, это начало, но не для таких, как Ямвлих. Не для таких, как наш отец или Терапевт. Другим мы дадим шанс.
— Исмэл, я хотела поговорить с тобой об этом…
— Позже, Руфь. Ты пойдешь со мной, Айзек? Ты и твоя подруга? Тебе я предоставлю выбор.
Вспомнив о существовании Ривки, Айзек нашёл её руку. Она глядела на него настороженно и серьезно. Крепко сжав ладонь Айзека, она придвинулась к нему поближе. Женщина, которую Исмэл назвал Руфью, отвела взгляд, но потом снова мрачно на них уставилась. Она смотрела на их сцепленные руки.
— Только мне? — спросил Айзек.
— Да, только тебе.
— А как же Театр? Ты получил доступ?
Исмэл невесело хохотнул и покачал головой.
— Я скажу тебе, что такое Театр, Айзек. Это имя нашего страха. Что бы не случилось, даже если последние колодцы иссякнут в одночасье, я больше не буду медлить, — с выражением гадливости, он очистил перчаткой шлем от крови архонта и надел его. — Я предоставляю тебе выбор, Айзек, но я не уверен, что он у тебя есть. Ты сам сказал, колодцы пусты, когда об этом узнают остальные, Амвелех ждет анархия и хаос. Спрятаться будет негде, разве что вернуться в Пустыню. Мы заберем с собой тех, кто привык жить в Сети. Не только виртов, но и тех, кто поносит нас сейчас. Им найдется место, чтобы….
— Но зачем, Исмэл? — подала голос Руфь. — Это только перенесет вражду в Сеть.
— Там мы с ними справимся. «Симулякр» изменит их взгляды, я уверен. Он изменит само сознание. Оставлять их здесь, значит бросить на произвол судьбы.
Айзек тряхнул головой. Он старался не смотреть на трупы, но взгляд то и дело возвращался к старику в нарядном жреческом хитоне. Его вопрос так и остался без ответа. Почему Исмэл его убил, разве он убийца?
— Даже если вам это удастся, колодцы не наполнятся. Вы все равно будете зависимы от Амвелеха. Его последний день станет последним и для вас.
Исмэл досадливо поморщился. Точно тоже самое сказал Терапевт.
— Я предоставлю эту проблему нашему отцу и Терапевту. Пусть забирают наши тела для удобрения своего «Сада», — сказал он с усмешкой. — «Театр»… Я не знаю, каков он внутри, но снаружи… — лицо Исмэла снова приобрело то брезгливое выражение, которое его очень портило. Ухмылка, за которой он пытался скрыть разочарование была слишком ненатуральной, даже болезненной. — Тебе, с твоим добрым, сочувствующим сердечком, лучше этого не видеть. Они погрязли в грязных тайнах. Неудивительно, что одна мысль о Театре, вызывала у них суеверный ужас. То, что они делают настолько чудовищно с точки зрения их же веры, что я удивлён, что наш отец и этот… «ересиарх» так долго сохраняли рассудок. «Генезис» был создан для создания искусственного Эдема, Айзек. Ты можешь в это поверить? Более того, они пытались создать Бога! — Исмэл порывисто расхохотался. — Об этом ты знал?
Айзек побледнел и мотнул головой, сильнее сжимая руку Ревекки.
— Зато верховный жрец знал обо всём. Попустительствовал ереси, — почти с садистской жестокостью добавил Исмэл, глядя на брата. Он больше не был с ним мягок, как при первой встрече, он просто не мог.
— Ты убил Святейшего Ямвлиха, потому что он тебе велел? — тихо спросил Айзек, выделяя интонацией слово «он». Улыбка сползла с лица Исмэла. Он пожал плечами и отвел взгляд.
— Я знаю нашего отца, Исмэл. У меня было время узнать его — до и после того, как он занес надо мной махайрас. Не скажу, что понимаю его, его вера для меня непостижима, но… — Айзек покачал головой, — не думаю, что всё это происходило с его одобрения. Попустительства — да, но не одобрения.
Исмэл снова взглянул на брата и усмехнулся.
— Это старая отговорка, Айзек. Так же оправдывают богов, когда говорят о неизбежном зле — Господину противно зло, но Он позволяет ему свершаться ради какой-то великой цели. Какая цель может оправдать это ?!
Возглас прокатился по ангару эхом, и наступило молчание. Айзеку было нечего возразить. Ему не хотелось верить брату, не хотелось ничего знать об очередном заговоре, но он знал, что всё сказанное Исмэлом — правда. Айзек видел, как это повлияло на брата, и удивился собственной бесчувственности. Он скользнул взглядом по неподвижным вирт-гоплитам.
— Они мертвы?
— Они в Сети, — ответила за Исмэла Руфь. — Это CsO, «тело без органов», программа замыкающая сознание на аватаре в Сети и усиливающая картезианский разлом. Кедар за ними присматривает.
— Они смогут вернуться?
Руфь покачала головой.
— Не знаю. Скорее всего, начнется сильное психологическое отторжение. Это первая ступень «Симулякра», а «Симулякр» — это дорога в один конец. Есть разработки, позволяющие менять программу и управлять дулосами из Сети, но большинство из них подчиняется Системе, поэтому в этой области мы продвинулись не так уж далеко.
— Кто знает, как изменится наше восприятие мира, когда мы откажемся от тел? — задумчиво сказал Исмэл, лицо его расслабилось, стало более отрешенным, и Айзек понял, что брат частично погрузился в Сеть. Неожиданно для себя, Айзек ощутил укол зависти и желание ощутить то же, что чувствует он — эйфорию, покой, свободу.
— Эмпатические аватары сгладят острые углы, но так или иначе, это будет нечто совершенно иное по сравнению с тем, что мы знали до сих пор. Многие уподобляют это осознанному сновидению, другие — фантазии. Есть множество симуляторов, снижающих связь с телом до минимума, деривационные камеры и прочее, и есть «птенцы», которые почти совершили этот переход, но даже они всё ещё живут в физическом мире. Единственные, кто с ним покончил навсегда — мертвецы и эти вирт-гоплиты, — он вдруг рассмеялся и поднял на Айзека смеющийся взгляд, — кто бы мог подумать, что первыми кто вступит в виртуальный «Новый Эдем» будут наши враги?
— Что ты видишь? Что с ними? — Айзек поддался вперед, потянув за собой Ревекку.
— Они здесь, в вирт-ангаре. Растеряны, но живы, — он улыбнулся, взгляд его обратился внутрь. — Теперь они на нашей стороне.
Исмэл подошел к одному из гоплитов, снял с него вирт-шлем и протянул его Айзеку. Тот хотел взять его, но Ревекка, сжала его ладонь обеими руками и потянула вниз.
— Айзек… — прошептала она, почти повиснув на его руке. — Не оставляй меня. Ты обещал.
Айзек опустил протянутую к шлему руку и мысленно собрался.
— Может быть, позже, Исмэл. Мне нужно идти. И вы уходите, — он оглянулся по сторонам, — здесь слишком тихо. Даже дроны не работают… Наверное, по приказу Ямвлиха или Терраха, но всё равно жутко. Среди мертвецов.
— Может быть, возьмешь ксифос?
— Нет, — Айзек мотнул головой. — Он мне не нужен.
Исмэл кивнул и вдруг, выпрямившись, отдал честь, как в первую встречу, когда на нем был адмиральский китель. Айзек растерялся, но брат уже отвернулся от него. По его застывшим плечам, Айзек понял, что Исмэл говорит с Руфью через Сеть. Помедлив несколько секунд, Айзек потянул Ревекку прочь.
Скоростной лифт стремительно сжимал пространство, так что желудок подкатил к горлу и заложило уши. Айзек сглотнул слюну. Он и раньше редко забирался так далеко, чтобы была необходимость в лифте.
— Здесь всё было по-другому ещё несколько недель назад. По крайней мере мне так казалось.
Ревекка гладила стену кабины, пробуя её на ощупь.