Далее сообщаются слухи о «национальной партии», образованной Пуришкевичем, о резко намечающемся авантюризме наших доморощенных «Юань-Шикаев», в лице Гучкова, Коновалова, князя Львова, стремящихся использовать могущие неожиданно вспыхнуть «события» в своих личных видах и целях и беззастенчивым провокационным образом муссирующих настроение представителей авторитетных рабочих групп военно-промышленных комитетов.
«Общий вывод из всего изложенного»: «если рабочие массы пришли к сознанию необходимости и осуществимости всеобщей забастовки и последующей революции, а круги интеллигенции – к вере в спасительность политических убийств и террора», то это указывает на «жажду общества найти выход из создавшегося политически ненормального положения», которое с каждым днём становится всё ненормальнее и напряжённее».
Следующий «совершенно секретный» доклад генерала Глобачёва относится к 26 января.
«Передовые и руководящие круги либеральной оппозиции, – сообщается здесь, – уже думают о том, кому и какой именно из ответственных портфелей удастся захватить в свои руки». При этом «в данный момент находятся в наличности две исключительно серьёзные общественные группы», которые «самым коренным образом расходятся по вопросу о том, как разделить «шкуру медведя».
«Первую из этих групп составляют руководящие «дельцы» парламентского прогрессивного блока, возглавляемые перешедшим в оппозицию и упорно стремящимся «к премьерству» председателем Государственной Думы – шталмейстером Родзянко». Они окончательно изверились в возможность принудить представителей Правительства уйти со своих постов добровольно и передать всю полноту своей власти думскому большинству, долженствующему насадить в России начала «истинного парламентаризма по западноевропейскому образцу». Поэтому их задача состоит в том, чтобы «заручиться хотя бы дутыми директивами «народа», для чего войти в сношение с «сохранившей свою революционную физиономию, но в то же самое время явно отколовшейся от руководящих кругов социалистического старого «Интернационала» рабочей группой». «Дав время рабочей массе самостоятельно обсудить задуманное, представители рабочей группы лично и через созданную ею особую «пропагандистскую коллегию» должны организовать ряд массовых собраний по фабрикам и заводам столицы и, выступая на таковых, предложить рабочим прекратить работу в день открытия заседаний Государственной Думы – 14 февраля сего года – и, под видом мирно настроенной манифестации, проникнуть ко входу в Таврический дворец. Здесь, вызвав на улицу председателя Государственной Думы и депутатов, рабочие в лице своих представителей должны громко и открыто огласить принятые на предварительных массовых собраниях резолюции с выражениями их категорической решимости поддержать Государственную Думу в её борьбе с ныне существующим Правительством». При этом опасения рабочей группы противодействия со стороны «инакомыслящих подпольных социалистических течений» отпали, потому что «социал-демократические группы большевиков, объединенцев и интернационалистов-ликвидаторов не склонны ни противодействовать, ни способствовать их затее», а «занять выжидательную позицию».
Во главе второй группы, «действующей пока законспирированно и стремящейся во что бы то ни стало «выхватить будущую добычу» из рук представителей думской оппозиции стоят не менее жаждущие власти А. И. Гучков, князь Львов, С. Н. Третьяков, Коновалов, М. М. Фёдоров и некоторые другие». Эта группа рассчитывает на то, что думцы не учитывают «ещё не подорванного в массах лояльного населения обаяния Правительства» и – с другой стороны – «инертности» народных масс. Вся надежда этой группы – неизбежный в самом ближайшем будущем дворцовый переворот, поддержанный всего-навсего одной, двумя сочувствующими воинскими частями». «Независимо от вышеизложенного, вторая группа, скрывая до поры до времени свои истинные замыслы, самым усердным образом идёт навстречу первой», причём «заслуживает исключительного внимания возникшее по инициативе А. И. Гучкова предположение о созыве в начале февраля особого и чрезвычайного совещания руководящих представителей Центрального Военно-промышленного комитета, «Земгора», думских оппозиционных фракций, профессуры, общественных организаций и, по возможности, Государственного Совета»…
«Что будет и как всё это произойдёт, – заканчивает охранное отделение, – судить сейчас трудно, но, во всяком случае, воинствующая оппозиционная общественность безусловно не ошибается в одном: события чрезвычайной важности и чреватые исключительными последствиями для русской государственности «не за горами».