Жуткие головные боли Стю, как выяснилось, провоцировала растущая аневризма. День назад у него случился сильнейший приступ, во время которого произошло внутримозговое кровоизлияние, из-за чего он и умер.
Мама Стюарта, Милли, летела одним рейсом с Брайаном и Джорджем. За сыном приехала. Джон с парнями остаются в Гамбурге, Милли увозит тело Стюарта домой. Вернувшись с похорон, Астрид приглашает Джона и Джорджа к себе на чердак – тот самый, где Стю писал картины.
– Ты бы не могла меня там сфотографировать? – просит Джон.
Астрид настраивает камеру и весь день снимает его и Джорджа. Много лет спустя, пересматривая снимки, она заметит, что Джон выглядел как «потерявшийся малыш», тогда как у 19-летнего Джорджа «на лице была написана такая решительность, будто он уверял Джона: “Я о тебе позабочусь”».
«Я уважал Стю, – скажет Джон, вспоминая друга. – Он открывал мне глаза на происходящее». Он много разговаривает с Астрид – о жизни, отношениях, о себе и Стюарте, об их общей потере. «Джон повторял, что Стюарт был вторым, кто ушел из его жизни, – вспоминает она. – Сперва ушла мама, затем Стюарт. Думаю, в этом и причина его озлобленности… те, кого он сильнее всего любил, всегда уходили». И при всем при этом Джон мыслит здраво. Он говорит Астрид:
– Тебе нужно решить: или ты умерла вместе со Стюартом, или дальше живешь своей жизнью.
В конце концов, сам он всегда поступал именно так.
Его скорбь проявляется по-другому.
Джон сильно пьет, горстями глотает «Преллис» – немецкие таблетки для похудения на основе фенметразина, которые действуют как стимуляторы. «Он принимал столько таблеток, что совсем не мог спать, в буквальном смысле не мог глаз сомкнуть», – вспоминает Рой Янг, знакомый музыкант из Гамбурга. Однажды Джон вышел на сцену с сиденьем от унитаза на голове. Следующим вечером его арестовали, пришлось вносить залог. Он часто переписывается с Синтией, с которой они уже долго вместе, но это не мешает ему развлекаться с массой других женщин.
Его обычная защитная реакция – это юмор. Когда в пятницу 13 апреля, всего пару дней спустя после смерти Стю, The Beatles впервые вышли на сцену Star-Club, пришедший на концерт Клаус Форман увидел, как Джон появился в наряде уборщицы. Далее Джон устроил целую клоунаду: он расшвырял все микрофоны и стал «чистить» своих парней. «Публика хохотала – они же не знали, что Стюарт умер. Они и Стюарта не знали. Я весь мурашками покрылся, но клоуны этим и занимаются: делают из трагедии комедию».
«Это все было дико смешно», – добавляет Форман.
9 мая 1962 года Джордж врывается в комнату: глаза вытаращены, сам чуть не лопается от возбуждения. Размахивает телеграммой:
– У нас контракт на запись!
ПОЗДРАВЛЯЮ ПАРНИ EMI ЗАКАЗАЛА СТУДИЮ ПОЖАЛУЙСТА ОТРЕПЕТИРУЙТЕ НОВЫЙ МАТЕРИАЛ ТЧК
Парни отбивают ответные телеграммы Брайану:
Джон: КОГДА МЫ БУДЕМ МИЛЛИОНЕРАМИ
Пол: ПОЖАЛУЙСТА ВЫШЛИТЕ АВАНСОМ АВТОРСКИХ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ФУНТОВ
Джордж: ПОЖАЛУЙСТА ЗАКАЖИТЕ НОВЫЕ ГИТАРЫ
Главный посыл телеграммы Брайана – «Пожалуйста, отрепетируйте новый материал». Обычно материал выбирает звукозаписывающая компания, но группе The Beatles дадут записать собственные песни.
После долгого оживленного спора Пол и Джон решают вернуться к Love Me Do, из их первых песен эта лучшая. Первое, что они делают, – меняют тональность на соль мажор, благодаря чему песня приобретает великолепное блюзовое звучание, причем Джон под влиянием новомодной песенки Hey! Baby придумывает партию губной гармошки, которую одобряют все. Пит предлагает добавить пропущенный бит, типа отклонения в ритме. Идея странная, но получилось мощно. Джон и Пол одобрили.
Неделю спустя у них еще две новые песни, Ask Me Why и P.S. I Love You. Когда в субботу, 2 июня, The Beatles возвращаются домой, у них уже три новые песни Леннона – Маккартни для лейбла Parlophone, отделения EMI.
Запись в студии – меньше чем через четыре дня.
«Придется постараться».
14 глава
После трех дней лихорадочных репетиций во вторник, 5 июня, The Beatles отправляются в Лондон и вечером 6 июня притаскивают свое потертое в гастролях оборудование на Abbey Road, в гигантскую Вторую студию EMI.
Пол вспоминал: «В той студии стояли огромные белые экраны, они будто возвышались над тобой, ну как на матче в крикет, а вверху бесконечной лестницы – контрольная комната. Это ж прям как небеса, где обитают боги всемогущие, а мы там, внизу, под ними. Господи боже, нервно-то как!»