– Мистер Леннон.
Услышал. Повернулся. Увидел направленный на него пистолет. Все, поздно.
Марк – в реальной своей комнате – нажимает на спусковой крючок. Курок мягко щелкает – патронов-то в барабане нет, но в воображении Марка гремит выстрел. И Леннон валится на тротуар. Похоже, пытается что-то сказать, типа «Простите меня» или «Отпустите мне мои грехи», и Марк еще раз нажимает на курок.
И еще раз.
И еще.
Все пять пуль.
Все кончено. Джон Леннон мертв.
Марк вставляет разрывные пули, которые взял в Атланте у своего друга, полицейского по имени Дэйна.
– Мощнее этих малышек не найдешь, – уверял Дэйн, поверив, что патроны нужны для самозащиты на беспокойных улицах Нью-Йорка.
Дэйна сводил его в лес потренироваться в стрельбе по мишеням и дал несколько ценных советов.
Марк стал стрелять гораздо лучше.
Теперь у Леннона шансов выжить нет вообще.
Марк надевает ушанку из искусственного меха, засовывает в карман револьвер, не отпускает.
Револьвер в руке нагревается.
Марк довольно улыбается.
Глава 6
5 мая 1960 года Джон Леннон направляется в клуб Jacaranda на Слейтер-стрит. Там стоит музыкальный автомат и итальянская кофемашина. Кофейни вроде этой пользуются большим спросом у подростков, а вечерами здесь, внизу, в бывшем угольном подвале, Jacaranda работает как закрытый клуб перспективных начинающих музыкантов.
У стойки Джон видит Аллана Уильямса. Уильямс, крошечный человечек с лохматой черной бородой, вдруг стал ключевой фигурой музыкальной сцены Ливерпуля.
– Аллан, – обращается к нему Джон, – а почему бы тебе не заняться нами?
Уильямс поправляет черный цилиндр, который он не снимает даже летом, и уточняет:
– Нами – это кем? Кого ты имеешь в виду?
– Группа моя, – объясняет Джон. – The Beatles.
На такое название Джона вдохновили The Crickets, группа Бадди Холли, а также любовь к каламбурам. В слове beetles, «жуки», Джон заменил вторую «e» на «a», и получилось двояко: и про тварей ползучих, и про beat, ритмичную музыку то есть.
Джон слышал о кастинге к Билли Фьюри и говорит Уильямсу, что хочет принять участие.
Уильямс кивает:
– Принял. Кто у тебя там в группе?
Джон называет Пола, Джорджа и новичка Стюарта Сатклиффа, своего одногруппника из колледжа искусств. Уильямс знает Стю – это тот самый студент, который расписывал стены подвала в Jacaranda. Но потом Стю продал одну свою абстракцию в галерею Walker, и Джон уговорил его на вырученные деньги купить четырехструнную бас-гитару Hofner 333. Стю пока играть не умеет, но Джон уверен: научится.
Кроме того, Стю им по внешнему виду очень подходит. Он худощавый, бородка клинышком, похож на американского актера Джеймса Дина. По словам Джорджа, Джон хочет видеть Стю в группе потому, что тот «выглядит круто». У него даже очки с откидными линзами.
– А барабанщик кто? – спрашивает Уильямс.
– Нет у нас барабанщика, – признается Джон.
– Попробую найти, – успокаивает его Уильямс. И действительно: приводит парня по имени Томми Мур. Мур – человек женатый и в возрасте, ему почти 29, но обещает прийти 10 мая на кастинг, после смены на заводе Garston Bottle Company.
Они поработали над образами – теперь носят черные рубашки и брюки типа джинс – и сменили инструменты. У Джорджа новая гитара Futurama, Пол купил усилитель Elpico. Старая гитара Джона, подарок мамы, от бесконечной игры просто развалилась на части. Мими наотрез отказалась покупать новую со словами: «Если правда нужна гитара – докажи», из-за чего Джону пришлось устроиться на нормальную работу – на строительство новой городской водонасосной станции. Все долгое жаркое лето руки Джона кровоточили.
Джон натыкается на Брайана Кессера, солиста группы Cass and the Cassanovas.
– Напомни, как там твоя группа называется? – спрашивает он Джона.
– The Beatles.
Необычное название насмешило Кессера. Они подолгу перебирают варианты, пока Джон не останавливается на Long John and the Silver Beatles.
Когда подходит их очередь, они играют три композиции. В первой поет Джон, в следующей Пол, третья – инструментальная. Стю, который толком и партии своей не знает, стоит спиной к музыкальному агенту Ларри Парнсу и остальным отборщикам. Так встать ему предложил Пол, чтобы Стю «создавал впечатление», будто он в своих темных очках слишком крут, чтобы волноваться.