«Город имел протяженность в пол-лье [1,75 мили] в ширину, как и Куско. Протяженность в длину его была значительно больше. В городе инки разводили попугаев, кур, уток, кроликов, индеек, фазанов, краксов и еще тысячу других разных видов птиц самой разнообразной окраски, порой очень красивой… Крыши домов и хранилищ были покрыты качественной соломой. В городе произрастало множество гуав, орехов-пеканов, лукум, папай, авокадо и многих других окультуренных и диких деревьев. Дворец инкского императора имел несколько уровней. Крыша его была покрыта черепицей; весь дворец был покрыт изнутри традиционными инкскими росписями — очень приятными для глаза».
Ли ясно видел, что упоминание монахом попугаев и тропических урожаев вполне соотносится с природными условиями Эспириту-Пампы, находящейся на высоте 4900 футов над уровнем моря, но отнюдь не с природными условиями Мачу-Пикчу, находящегося на высоте 8000 футов над уровнем моря.[61] Кроме этого, группа Ли вскоре обнаружила в Эспириту-Пампе более 400 строений, образующих городскую структуру, которая протянулась более чем на милю в длину и на полмили в ширину. Ли знал, что в Мачу-Пикчу было только 150 жилых зданий. Это местечко протянулось на 0,1 мили в длину, ширина же его была значительно меньше. Мачу-Пикчу представляло собой цитадель, а не город. При том что руины там были очень живописными, Мачу-Пикчу, по всей видимости, в свое время насчитывало не более 750 жителей, тогда как население Вилькабамбы должно было быть в 3–4 раза больше.
Сравнивая два места, Ли вскоре понял, что утверждения авторов хроник о том, что Вилькабамба была самым большим городом в данной области, имели под собой основания: в провинции действительно не обнаруживалось более столь же крупных городов, как тот, что был открыт в Эспириту-Пампе. Как на это уже указывал Савой, именно кровельная черепица представляла собой особо значимую находку. По словам английского историка Джона Хемминга, открытые в Эспириту-Пампе руины представляли собой «единственное известное инкское место в Андах, где среди прочих остатков были обнаружены обожженные фрагменты кровельной черепицы в испанском стиле». Ли хорошо знал, что инки сожгли Вилькабамбу перед тем, как испанские войска заняли город в 1572 г.; вне всякого сомнения, в ходе пожара кровельная черепица была подпалена.
При всей значимости сделанных экспедиционной группой открытий, Ли хорошо понимал, что для того, чтобы научная общественность должным образом восприняла сделанные экспедицией выводы относительно Вилькабамбы, следует аккуратно картографировать все руины. Ли, профессиональный архитектор, был намерен взяться за это дело. Позднее он писал:
«Хотя исследования провинции продолжались уже более ста лет, до сих пор не существовало точно составленной карты местности [на 1984 г.]… Если кто-то ставил своей целью собрать тот сложнейший паззл, который представляла собой Вилькабамба, он должен был иметь на столе все его фрагменты, по крайней мере известные фрагменты. Как раз этого не было в наличии. Теорий была масса, но ни у кого на руках не было всех игровых деталей. Я сказал себе: такое положение дел следует поменять».
И это положение дел действительно поменялось. Ли знал, что у испанцев произошло сражение с инками на подступах к другому инкскому форту — незадолго до того, как началось разграбление Вилькабамбы. Инки называли это место Мачу-Пукара, или «Старый Форт». После тщательного прочесывания местности группа Ли обнаружила второй форт, как раз в том месте, на которое указывали хроники: так еще один фрагмент паззла «Вилькабамба» точно встал на свое место.
Изучив предполагаемый маршрут испанцев и обнаружив два затерянных форта точно в том месте, на которое указывали хроники XVI в., Ли собрал, таким образом, дополнительные свидетельства в пользу тезиса Савоя о том, что руины Эспириту-Пампы действительно имели отношение к Вилькабамбе Манко. Ли и один его друг решили отколоться от основной группы и направиться на поиски руин, которые, как полагал Савой, должны были находиться где-то неподалеку. По словам Савоя, «на горном хребте Пункуйок, по моему предположению, должно было находиться красивое двухэтажное здание из белого известняка. Если бы я снова поехал в Перу, я бы отправился туда». После трех дней трудного пути через влажный горный лес в сопровождении двух проводников из числа крестьян Ли убедился в том, что Савой был прав. На высоте 12 850 футов над уровнем моря перед путниками предстал кластер на удивление хорошо сохранившихся руин. Главный фрагмент развалин являл собой высокое, достаточно необычное здание с примыкающими к нему пристройками; здание находилось в довольно приличном состоянии, оно было расположено в просвете между двумя горными пиками. Ли позднее писал:
61
Хроника монаха Мартина де Муруа была издана в полном объеме лишь в 1922 г. (в Лиме), через 332 года после того, как она была написана, и через десять лет после того, как Бингхем открыл Мачу-Пикчу. Готовил к печати эту хронику Карлос Ромеро, тот самый перуанский историк, который помог Бингхему найти Эспириту-Пампу, он не стал делать никаких собственных заключений относительно соотнесенности Эспириту-Пампы с древней Вилькабамбой. Лишь значительно позднее английский историк Джон Хемминг указал на то, что приводимое Муруа описание Вилькабамбы соотносится с Эспириту-Пампой, а не с Мачу-Пикчу. —