Остатки двух батальонов 7-й бригады, 90-й стрелковый полк 95-й стрелковой дивизии оказывали упорное сопротивление. В связи с гибелью командира 90-го полка подполковника Г.А. Смышляева руководил боем на этом участке майор С.К. Роткин. В связи с угрозой окружения части 161-го полка (командир – майор И.П. Дацко) начали отход на левый берег р. Бельбек и заняли позиции в районе Бартеньевки.
В связи с тем, что пехота понесла тяжелые потери, позиции артиллерии, поддерживавшей советские части, оказались открытыми. Из воспоминаний Д.И. Пискунова: «Около четырнадцати часов 12 тяжелых танков и два транспортера с пехотой противника атаковали 4-ю батарею 57-го артполка, которой командовал старший лейтенант Миронов. Располагалась она в районе высоты 93,1, 1,5 км юго-западнее станции Мекензиевы горы. Личный состав батареи дрался до последней возможности и почти до последнего солдата. Ей помогали своим огнем 7-я батарея артполка и противотанковая батарея старшего лейтенанта Куценко. Под воздействием их огня транспортеры с пехотой поспешно отошли к станции. Но танки проявили упорство и поплатились за это. Семь из них были подбиты, не дойдя 300–400 метров до позиции батареи, остальные пять покинули поле боя, отступив в дубняк южнее станции Мекензиевы горы.
Командир батареи старший лейтенант Миронов, управлявший огнем своих орудий прямо с позиции, был убит прямым попаданием вражеского снаряда в грудь. Погиб и политрук батареи младший политрук Шевченко, принявший командование над батареей после смерти командира. Два человека из орудийных расчетов, оставшиеся в живых, не покинули позиции своей батареи, они продолжали стрелять из орудий до самого вечера»[36].
Башни 30-й батареи в результате обстрела имели повреждения. Согласно данным допроса Д. Литвиненко, захваченного в этой атаке немецким 173-м саперным батальоном, «башня № 2 стрелять не могла, и в первые дни наступления была сильно повреждена попаданием сверхтяжелого снаряда. Весь личный состав башни, примерно 30 человек, выбыл из строя, броневые плиты второй башни отвалились, и орудия заклинило. Башня № 1 была повреждена рикошетом сверхтяжелого снаряда, при этом мамеринец[37] отвалился»[38].
Из немецкого документа «Борьба за Севастополь»: «В 14.45 2-й батальон 213-го полка начал атаку восточного склона и в 15.15 достиг разрушенного фортификацион ного укрепления на отметке 400 м к востоку от первой бронированной башенной установки. 1-я рота 173-го саперного батальона под защитой пехотного огня атаковала башенную установку. В 15.45 шестеро саперов со связками ручных гранат проникли в установку и уничтожили ее гарнизон. Гарнизон второй установки яростно отстреливался сквозь отверстия, пробитые артиллерийскими снарядами в броневых листах башни. Атака саперов увенчалась успехом лишь благодаря фланговому обстрелу установки, который вели пехотные части. Противник был уничтожен ручными гранатами. В это же время наступавшая по северному склону пехота могла контролировать западный склон. В 16.30 саперы после нескольких повторных попыток достигли сильно обороняемых главных входов, заграждаемых пулеметами. В результате всех этих действий гарнизон был заперт в блоках»[39].
Нескольким группам защитников все же удалось уйти, прорвав окружение. Из книги П.И. Мусьякова «Подвиг 30-й батареи»: «Утром и днем немецкие части, преграждавшие путь к Севастополю, были сравнительно немногочисленны. Но к вечеру противник подтянул станковые пулеметы, рассадил ракетчиков, и положение изменилось. Трудность была, прежде всего, в том, что между батареей и виноградниками совхоза лежала полоса голой местности шириной около 400 метров. Полоса эта, простреливавшаяся из разных точек, была изрыта воронками»[40].
Первой группой прорыва командовал младший политрук Устинов. Его группа прорвалась еще во время штурма (около 15 часов) и должна была закрепиться в ближних зданиях совхоза и огнем прикрыть прорыв остальных. Как вспоминал сам Устинов, «на половине пути к совхозу впереди меня полз краснофлотец Марченко… Когда меня ранило в кисть правой руки, я хотел попросить его сделать мне перевязку, но затем решил перевязаться сам. По дороге я нашел его убитым. Убитых было много. До совхоза добрались, кроме меня, парикмахер Котляровский и сержант срочной службы из электромеханической боевой части (Гончаров или Гончаренко). Здесь мне перевязали вторую рану. В совхозе, в подвале каменного здания, расположенного возле дороги к батарее, мы пробыли до вечера, ожидая остальных. Однако ни одного человека к нам больше не подошло. Между тем немцы уже занимали усадьбу совхоза. Мы решили отходить к берегу моря. Миновав шоссе, к ночи мы добрались до прожекторной станции, которая еще была в наших руках. Там с помощью одного майора из береговой обороны я связался со штабом и по телефону доложил обо всем генерал-майору Моргунову».
37
Мамеринец – броневая плита, прикрывающая проем в бронировании башни, сделанный для изменения угла возвышения ствола.
39
Архив автора. Оригинал: Nachtrag zu den Denkschriften über fremde landesbefestungen 01.04.1943. Фотокопия.