– Мистер Кляйн? – сказал вновь прибывший.
Кляйн не отвечал. Он смотрел из-под век, как человек медленно отодвинул занавеску, а потом встал рядом с койкой. Мгновение он был неподвижен и беззвучен, потом его шаги эхом раздались по палате. Когда они вернулись, незнакомец нес стул.
Сел рядом с койкой, скрестил руки.
Сразу за ним в двери промелькнуло что-то еще и исчезло. Спустя мгновение оно вернулось в ограниченное поле зрения Кляйна и стало человеком – полицейским в форме.
Офицер положил руку на плечо первого мужчины:
– Спит, Фрэнк?
– Скоро его разбужу, – сказал Фрэнк.
– Где мне занять пост, приятель?
Фрэнк пожал плечами:
– Не важно. Хочешь, оставайся здесь. Или за дверью.
Полицейский ушел и взял другой стул, принес в угол, сел. Тут же развалился на нем. Вскоре он уснул.
Через какое-то время Фрэнк протянул руку, слегка тряхнув Кляйна:
– Ты не спишь. Я же вижу.
– И не говорил, что сплю, – ответил Кляйн.
Фрэнк хмыкнул:
– Какие мы хитрые. Кляйн, значит?
– Так точно, – ответил Кляйн.
– Был копом?
Кляйн кивнул.
– Под прикрытием, – сказал Фрэнк. – Это не коп. Это тот, кто сам не знает, кто он. Ты знаешь, кто ты, Кляйн?
– Получше тебя.
– Не будь так уверен, – сказал Фрэнк. Достал из кармана сложенный клочок бумаги. Аккуратно развернул и сгладил сгибы.
– Тут написано, – начал он, – «отсутствует ладонь». Если спросишь меня – слабо сказано, а, Кляйн? Как ты лишился руки?
– Дал кое-кому ее отрезать, – ответил Кляйн.
– И зачем же такое может в голову прийти?
– Почитай в газетах.
– Может, тогда расскажешь, как потерял всю руку? А заодно и пальцы?
– Долгая история.
– У меня есть время, – сказал Фрэнк. Подождал. Когда Кляйн ничего не ответил, потянулся. – К югу отсюда живет целая куча калек.
– Вот как? – спросил Кляйн.
Фрэнк кивнул:
– Целое поселение. Святое христианское содружество ампутации или что-то в этом роде. Братство увечий. Там про тебя спрашивали.
Кляйн ничего не сказал.
– Знаешь, зачем спрашивали? – поинтересовался Фрэнк.
– Зачем?
– Они не потрудились объяснить. Просто им очень хочется с тобой связаться.
– Они меня уже нашли, – сказал Кляйн.
– Заходили проведать?
– Пока нет.
Фрэнк встал и медленно обошел койку:
– Хочешь, я выложу карты на стол?
– Я и не знал, что мы играем в карты, – сказал Кляйн.
– Ты, похоже, вообще мало что знаешь, – Фрэнк почесал макушку, отвернулся к занавеске. – Вот как я всё вижу: несколько недель назад ты появляешься на проселке, весь в бреду, без пяти минут мертвец. Какой-то добрый самаритянин замечает, как ты лежишь на обочине, и звонит в 911. Я приезжаю и вижу лужу крови и отрезанную по локоть руку – отрезанную недавно и неумело. Я уже думаю, что у меня на руках труп, но ты еще дышишь. Дыхание редкое: медленно загибаешься. По доброте душевной я привожу тебя в больницу. Пока следишь за историей?
Кляйн кивнул.
– Чуть раньше в тот же день я принял звонок о пожаре в какой-то глуши. Присылаю офицера – и он возвращается и сообщает, что там поселение культа. Одно из зданий загорелось. «Есть раненые или погибшие?» – спрашиваю. «Не знаю, – отвечает, – меня не пустили».
Фрэнк повернулся к Кляйну:
– Он еще зеленый. Плохо разбирается. Будь там я, посмотрел бы, как они попробуют меня не пустить. Но пока я добрался сам, пожар затушили, всё подчистили, ничего подозрительного. Остановили меня на воротах, говорят, что уже со всем разобрались. У каждого охранника только по одной руке, а на месте второй – какой-то оружейный протез. Это законно? Вряд ли, но что я знаю? А знаю я то, что войти могу, но тогда кому-то не поздоровится. А мне уже поздно выяснять то, что они хотят от меня скрыть. Ну я и ухожу.
Фрэнк сел назад:
– А потом всплываешь ты. Когда в одном танце попадаются два одноногих, это не совпадение. – Он склонился к Кляйну. – Что, уже есть что мне сказать?
– Еще нет, – ответил Кляйн.
– У меня есть время. Я не тороплюсь. Я дам тебе пару часов на раздумья. – Фрэнк показал на полицейского в форме. – Дэвис тебя посторожит, хоть врач и говорит, что далеко ты не уйдешь. Не стоит недооценивать человека, который может заставить себя отрубить собственную ладонь, чтобы выиграть время на размышления. – Он мрачно улыбнулся. – Может, что-то о тебе я все-таки знаю.
Он встал и потер рукой под затылком, словно хотел пригладить воротник.
– Итак, не желаешь поведать, что ты там делал?
– Где?
– Сам знаешь где, – сказал Фрэнк и скривил кислую рожу. – У меня и так не самая лучшая работа. Уж ты-то должен понимать.