Как же милостив Прабхупада, что по всему миру дарует людям духовный подъем! Прабхупада улыбнулся с закрытыми глазами и сказал:
— У меня нет другого мотива. Я думаю только о том, как сделать людей счастливыми.
Я сказал:
— Прабхупада, вы великий враг современной цивилизации.
— О да, — признался он. — Я величайший враг современной цивилизации. Я объявил ей войну.
Днем Прабхупада велел мне сделать смотр его альмире. Ему скучно было присутствовать при этом, но он настоял на своем присутствии, чтобы ответить на возможные вопросы. Он всегда исполняет свой долг.
Среди корреспонденции было письмо от Бхагавата даса из Бхубанешвара. Не хватало денег. Прабхупада дал те же рекомендации, что так часто давал уже в письмах. Здание не так важно, как киртаны и раздача прасада. Если деньги появятся, здание можно построить и позже.
День был очень жаркий, и Прабхупада сильно страдал от жары, даже поднявшись на крышу. Пока Вишвамбхара растирал ему ноги, он велел мне массировать ему область сердца со стороны груди и со стороны спины, с небольшим количеством масла. К тому времени, как я закончил, у меня сложилось впечатление, что Прабхупада уже не так сильно хочет жить, как в Бомбее. Я видел, что он изо всех сил старался поправиться начиная с Маяпура, но все попытки заканчивались ничем. После Бомбея и Ришикеша он начал стремительно слабеть. Я видел, что пребывание в теле, которое работает так ужасающе плохо, страшно утомляет его. Ему было бы гораздо легче оставить это тело и соединиться с Господом Кришной. Только по своей беспричинной милости он оставался с нами так долго.
22 мая
Когда я заступил на свою смену в 4 утра, Акшаянанда Свами сидел перед Прабхупадой, повторяя джапу. Прабхупада тоже сидел. Я тоже уселся и начал повторять джапу. Прабхупада попросил нас повторять громче. Через некоторое время я по собственному почину стал растирать ему грудь, потому что раньше он говорил, что массаж всегда хорош. Его тело очень истончилось, и теперь я чувствовал твердый узел у него в животе.
После прогулки на автомобиле я решил поговорить с Прабхупадой. Я честно и открыто сказал, что его состояние ухудшается. Мы обсудили его здоровье, ценность докторов и лекарств и диету. Прабхупада сказал, что с точки зрения медицины, болезнь его в почках. И еще проблема была в том, что у него не было аппетита, и пища не переваривалась. Он сказал, что у Шридхары Махараджи была такая же болезнь, и он вылечил ее тем, что приняв пищу, через некоторое время вызывал рвоту. Таким образом ему удавалось извлекать пользу из пищи, пока она была еще в желудке.
Только я вышел, как Прабхупада снова позвал меня и сказал:
— Есть два пути: пытаться выжить или готовиться к смерти. Лучше приготовиться к худшему. Сделай так, чтобы три-четрые человека непрерывно вели киртану и читали Шримад Бхагаватам. А я попытаюсь немного поесть. Парикшит Махараджа даже воды не пил.
Я напомнил Прабхупаде о завещании. Он согласился. Несколько человек из нас должны подписаться в качестве свидетелей.
— Ты сам знаешь, где лежат все бумаги и счета.
Я напомнил ему, что Бхавананда Махараджа просил позвать его, если состояние Прабхупады ухудшится. Прабхупада согласился и добавил:
— На самом деле все преданные должны прийти.
Затем он поправился:
— Все старшие преданные.
Прабхупада сказал:
— Когда мой Гуру Махараджа готовился к операции по поводу грыжи, он написал маленькое завещание на клочке бумаги. Но Тиртха Махараджа забрал его и никто этого завещания так и не увидел. Но для завещания вполне достаточно клочка бумаги. Потом он не пошел на эту операцию. У него было подозрение, что доктора подкупили, чтобы он убил его.
Постоянная киртана и чтение Шримад Бхагаватам продолжались сегодня с 6 до 10 утра и с 3 до 9 вечера. Прабхупада сидел с закрытыми глазами, погруженный в киртану. Сегодня он часто повторяет: «бхаваушадхач чхотра-мано-'бхирамат» — «лекарство от болезни материального существования, дарующее наслаждение уму и слуху». У меня возникло ощущение, что это и есть единственное лекарство. Я пообещал Прабхупаде, что ни одного письма ему больше не прочту, и ни одного посетителя не пущу. Как долго он мечтал об этом — чтобы его не беспокоили!
Но для того, чтобы это наконец случилось, ему понадобилось сильно заболеть. Я вижу, какое облегчение ему приносит это освобождение от проблем. Но умом он все равно беспокоится обо всем.