— Что там с храмом Радха-Дамодары? — спросил он.
— Джаяшачинандана поехал в Дели, но завтра вернется на квартиру.
— Почему Гуру даса отдал ключ Гаурачанду? Это ведь лучшие комнаты, и они могут попытаться использовать их. Если он захочет, он может жить со своей женой в кухне, но не в моей комнате.
Сегодня вечером после киртаны Прабхупада сказал:
— Это не обычная болезнь. Это смертельно, никто от нее не выздоравливает. Но по милости Кришны все возможно. Если Кришна захочет, человек выживет, но если нет — это будет невозможно.
Потом он заговорил о «Брахма-самхите», «ананда-чинмая-раса». Наше движение полно этой расы.
Спустя некоторое время он сказал:
— Я могу еще говорить, или, если Кришна захочет, тогда — что я успел дать, то и будет всё.
Как безгранично желание Прабхупады говорить о Кришне! Кажется, Прабхупада чувствует облегчение от того, что отказался от борьбы за жизнь. Я чувствую, что хотя наступает время скорби, я не могу скорбеть, а наоборот, счастлив, видя, что Прабхупада наконец смог думать только о Кришне.
Сегодня после обеда он продиктовал свое завещание:
— Члены Джи-Би-Си должны принять на себя ответственность за все Общество. Каждый храм должен управляться тремя уполномоченными. Каждый храм является доверенной собственностью. Система управления должна оставаться такой же, как сейчас. Нет необходимости что-либо менять. Деньги, положенные на мое имя в различных банках, должны быть использованы для Общества и становятся собственностью Общества. Существуют несколько депозитов, с которых будет выплачиваться пожизненная пенсия членам моей бывшей семьи (моя жена, Вриндабан Де, М.М. Де), и с которых нельзя брать деньги до конца их жизни, но после их смерти деньги должны вернуться в Общество. Вся собственность, оформленная на мое имя, принадлежит Обществу».
23 мая
Проснувшись сегодня, Прабхупада процитировал стих, в котором говорится, что материалисты считают, что это тело — всё, потому что только поддерживая тело в должном состоянии, можно наслаждаться собственностью и совершать религиозные обряды. Но преданный считает, что всякий, кто верит в тело — просто осел или корова.
— Кто же прав? — спросил он, взглянув на меня.
— Ночью я думаю, что умру сейчас же. А утром — что буду жить вечно. У меня уже терпения не хватает. Я всегда был слабым, с детства. Меня беспокоила и тревожила каждая мелочь. Поэтому я не мог наслаждаться семейной жизнью. Я терпеть ее не мог. Но я думаю, это было только к лучшему.
Шрила Прабхупада подчеркивает:
— Ваша любовь после моего ухода будет проверена тем, насколько вы сможете следовать этим наставлениям. У нас есть имя, и люди ощущают наш вес. Надо это поддерживать. Чтобы не получилось, как в Гаудия Матхе. После ухода Гуру Махараджи столько ачарий выискалось... А мы выиграли столько важных дел в судах.
Прошедшей ночью дул легкий ветерок. Прабхупада сказал, что это говорит о приближении бури с градом. Я сказал:
— Я сегодня утром смотрел на Кришна-Балараму и думал, сколько чудес совершил Кришна. Не будет очень уж удивительным, если Он сейчас оставит вас жить. А Баларама поддерживает все творение. От Него не убудет, если Он передаст Вам немного силы. Мы все можем так молиться Кришне и Балараме, чтобы Они спасли Вас. Мы не очень-то много значим, но Они могут все же прислушаться к нам.
— Нет, — ответил Прабхупада. — Все вы — чистые преданные, не имеющие никаких побочных мотивов.
В три часа дня Шрила Прабхупада подписал свое завещание, и Упендра, Гопинатха и я засвидетельствовали это. Во время киртаны Прабхупада дважды велел Яшоданандане Махарадже не петь «бхаджа» перед «Шри Кришна Чайтанья». Это потому что есть разные неистинные группы, которые так поют? Прабхупада велел петь «Джая Шри Кришна Чайтанья».
Ближе к вечеру пришли жена и сын Гаурачанда Госвами. Раньше Прабхупада говорил, что они должны более тщательно служить ему, когда он находится в храме Радха-Дамодары. Я позволил им только поклониться издалека, поскольку Прабхупада отдыхал. Когда я доложил Его Божественной Милости, что они здесь, Прабхупада спросил, как пища была предложена его изображению, и потом разозлился на меня. День за днем я откладывал поход в храм, пока Прабхупада не попросил меня пойти и поготовить там на кухне. Он сказал, что мы не должны ждать от них полных тарелок подношений. Я сказал, что думал, что мы платим им деньги именно для этой цели.
— Ты слишком много думаешь, — отрезал Прабхупада. — Ты легко говоришь: «Я понял», — и так же легко забываешь. Мы должны сами готовить для себя, и небольшую часть каждого блюда откладывать, чтобы они предлагали их. Ты мой личный секретарь. Ты должен отвечать за все, а ты говоришь, что понял, хотя на самом деле ничего не понял. Это очень плохо. Сначала пойми все, потом скажи «да», а потом действуй».