— Ваш секретарь? Только не надо мне рассказывать. У него деньги из карманов вываливаются, не будет он работать ради удовольствия. Сюз мне о нем порассказала, он не из тех, кто работает.
— И что же она вам рассказывала?
— Уж не думаете ли вы, что я ее выдам? Я возьму персик в мороженом, обожаю.
Вид у Браббана был не очень-то веселый — несомненно, по причине дергающей боли.
— В самом деле, гоночный автомобиль сразу бросается в глаза, — задумчиво произнес он.
— Сразу бросается, — повторила Фаби.
Она молча съела персик в мороженом. Браббан смотрел прямо перед собой. Она потеребила его за руку.
— Да ладно, не надо так убиваться. Пойдем в кино, развеемся. Он на самом деле ваш секретарь?
— Ну да.
— Чушь. Меня не проведешь. Впрочем, это вообще не мои дела.
— А ваша сестра по-прежнему встречается с упомянутым Роэлем?
— Он ее в результате бросил, сволочь. А ей тут же вздумалось путешествовать, так что она уехала в Аргентину. Путешествовать — красота, правда? И вообще, хватит о моей сестре. Мы идем в кино?
— Прекрасная мысль.
— Тогда пошевеливайтесь, Тентен, иначе мы опоздаем.
Они отправились смотреть «Атлантиду»[84]. Фаби таращилась на экран, зато Браббан думал совсем о другом. Раньше с ним такого не бывало: он боялся, что его арестуют! Вот что случается, когда хочешь выйти из своего амплуа! И все же, черт побери, он должен был из него выйти, если хотел проворачивать большие дела. А идеи по-прежнему отсутствовали.
После кино он повел малютку пить пиво, поскольку у него в глотке был сухой песок. Малютка была миленькая, живая и презабавная; но он боялся, что она навлечет на его голову неприятности. От этих мыслей он чувствовал себя идиотом. Надо бы посоветоваться с Альфредом; в самом деле, гоночный автомобиль слишком бросается в глаза. Вюльмар был прав. Надо купить машину.
— Полночь, — воскликнула Фаби. — Я ни за что не рискну вернуться к себе.
Теперь Браббан не знал, куда деваться. «Только бы она меня не сглазила», — думал он.
— Как я влипла, — говорила она. — Что мне делать? Что мне делать?
Внезапно он отбросил весь страх, все опасения. Это абсурд — думать, что месье Блезоля могут найти. Месье Блезоль не существовал. Как же его найдут? А завтра он сменит машину. Фаби показалась Браббану провозвестницей нового бытия под знаком честолюбия.
Он повел ее к себе.
Проходя мимо комнаты консьержки, крикнул:
— Месье Браббан.
— Я подозревала, что Тентен — не настоящее ваше имя, — прошептала Фаби.
XXII
Браббан продиктовал несколько писем; затем, постукивая по ногтю большого пальца левой руки перламутровым ножом для резки бумаги, все утро промечтал в ожидании Вюльмара, но тот так и не пришел. В полдень Браббан вышел из конторы, зашел выпить вермута у Крюсификса, пообедал у Армана, недалеко от Оперы. Он скучал по Фаби, которая отправилась к родителям за вещами; но ни на минуту не сомневался, что она к нему вернется. Он скрупулезно прочел все объявления в «Птит-Зафиш», попивая кофе. Идей по-прежнему не было. Около двух тридцати он вновь был в конторе и ждал Вюльмара. Продиктовал еще несколько писем.
— Дела идут неплохо, — заметила машинистка.
— Да, у нас все достаточно хорошо, — рассеянно ответил он. — Достаточно хорошо.
— В таком случае, вы могли бы подумать о невыплаченной части моей зарплаты. И о небольшой надбавке. Все мои подруги сейчас получают больше меня, да и жизнь каждый день дорожает.
— Какой же прибавки вы хотите?
— Сто франков в месяц, месье Мартен-Мартен.
— Да, от скромности вы не умрете, мадемуазель. Впрочем, поскольку дела сейчас идут неплохо, я согласен.
— Спасибо, месье. А то, что не выплачено?
— Подумаю, подумаю. А теперь оставьте меня, я поработаю один.
Вошел Вюльмар.
— Я ждал вас с нетерпением, — сказал Браббан.
Машинистка вышла.
— Все устроено, — сообщил Вюльмар. — В понедельник у нас будет крытый автомобиль, 11 л.ш.[85]Новенький «Жорж-Ира».
— 11 л.ш. — это немного, — сказал Браббан.
— При 40 л.ш. вы будете так же заметны, как и в гоночном «амилькаре». Какой вы неосторожный, — добавил Вюльмар, рассмеявшись ему в лицо.
Браббан посмотрел на ручку двери прямо перед собой:
— Меня мучает тщеславие.
— Понимаю, — ответил Вюльмар. — Как грандиозная идея?
— Я меня уже есть первые звенья.
Он лгал. Вюльмар понял это и в упор взглянул ему в глаза, наивно надеясь вогнать его в краску.
— Можно узнать какие? — спросил он.
— Нет, еще нет. Понимаете, это всего лишь набросок… Ну да, набросок.
84
Фильм Жака Фейдера (1888–1948), снятый в 1921 г. по роману Пьера Бенуа и принесший режиссеру большую известность.