— Извини, больше не буду.
Я начинаю жалеть, что нам не заткнули рот кляпом.
— Самое здравое из всего, что я от тебя услышал.
— Так кто эти люди?
Благодаря своему выдающемуся слуху Раффи наверняка многое узнал об их намерениях.
— А что? Собираешься к ним присоединиться?
— Что-то не испытываю такого желания.
Несмотря на ангельские черты лица, сейчас, в лунном свете, он выглядит довольно жутко из-за запекшейся на лице крови. На мгновение представляю его себе классическим падшим ангелом, явившимся, чтобы проклясть чью-то душу.
Внезапно он спрашивает:
— С тобой все в порядке?
Его голос звучит удивительно мягко.
— Все отлично. Ты ведь понимаешь, что нам нужно убраться отсюда до утра? Иначе они обо всем догадаются.
Ни у кого из людей раны не заживают столь быстро.
Дверь открывается, и запах тушеного мяса едва не сводит меня с ума. С начала Нашествия мне не приходилось по-настоящему голодать, но и веса я особо не набрала.
Главный пододвигает ко мне стул и подносит к лицу миску. Желудок мой урчит, стоит мне ощутить аромат мяса и овощей.
Он набирает полную ложку и держит ее на полпути между миской и моим ртом. Я с трудом подавляю нетерпеливый стон, пытаясь сохранить приличия. Прыщавый солдат пододвигает стул к Раффи и проделывает то же самое с другой миской.
— Как тебя зовут? — спрашивает главный.
Есть что-то интимное в том, как он задает этот вопрос, собираясь кормить меня с ложечки.
— Друзья называют меня Гнев, — отвечает вместо меня Раффи. — Враги — Смилуйся-над- Нами. А тебя как звать, солдатик?
От насмешливого тона Раффи у меня отчего-то краснеют щеки. Однако главный полностью спокоен.
— Овадия Уэст. Можешь звать меня Оби.
Ложка слегка отдаляется от меня.
— Овадия. Прямо как в Библии, — говорит Раффи. — Овадия укрывал пророков от преследования.
Раффи смотрит на повисшую перед ним в воздухе ложку с мясом.
— А ты, я вижу, знаток Библии, — говорит Оби. — Жаль, что у нас уже есть один. — Он смотрит на меня. — А тебя как зовут?
— Пенрин, — быстро отвечаю я, прежде чем Раффи успевает сделать какое-нибудь саркастическое замечание. — Пенрин Янг.
Я предпочитаю не настраивать против себя тех, кто держит нас в плену, особенно если учесть, что они собираются нас накормить.
— Пенрин, — шепотом повторяет Оби, словно наслаждаясь каждым звуком. Отчего-то меня смущает, что это происходит на глазах Раффи, хотя сама не знаю почему. — Когда ты в последний раз по-настоящему ела, Пенрин?
Он держит ложку почти возле самого моего рта. Я сглатываю слюну:
— Довольно давно.
Я бодро улыбаюсь, думая, позволит ли он мне съесть хоть кусочек. Он подносит ложку к своему рту, и я смотрю, как он ест. Мой желудок протестующе урчит.
— Скажи-ка, Оби, — говорит Раффи, — а что это за мясо?
Я перевожу взгляд с одного солдата на другого, внезапно усомнившись, настолько ли голодна.
— Вам наверняка нужно много охотиться, чтобы прокормить столько народу, — продолжает Раффи.
— Как раз хотел спросить, на каких животных охотились вы, — говорит Оби. — Парню твоего роста требуется немало белка, чтобы поддерживать мышечную массу.
— На что ты намекаешь? — спрашиваю я. — Мы не из тех, что нападают на людей, если ты об
этом.
Оби пристально смотрит на меня:
— Откуда ты знаешь? Я ничего не говорил о нападениях на людей.
— Да не смотри на меня так. — Я строю физиономию обиженного подростка. — Неужели ты способен представить, что мне захотелось бы человечины? Ну и гадость!
— Мы видели семью, — говорит Раффи. — Наполовину съеденную. На дороге.
— Где? — спрашивает Оби. Похоже, он удивлен.
— Недалеко отсюда. Ты уверен, что это не поработал кто-то из ваших?
Раффи ерзает на стуле, словно напоминая Оби, что он и его люди не те, кого можно счесть друзьями.
— Никто из наших не поступил бы так. Им просто ни к чему. У нас хватает еды и оружия. К тому же на прошлой педеле сожрали двоих наших. Подготовленных, с ружьями. Как думаешь, почему мы вас преследовали? Мы обычно не трогаем чужаков. Нам просто хотелось бы знать, кто это сделал.
— Это не мы, — говорю я.
— Конечно не ты.
— И не он тоже, Оби, — говорю я.
Имя кажется мне чужим. Странным, но не таким уж и плохим.
— Откуда мне знать?
— Нам теперь что, доказывать собственную невиновность?
— Мы живем в новом мире.
— А ты кто, шериф Нового Порядка? Сперва арестовать, потом задавать вопросы? — спрашиваю
я.
— Что бы вы с ними сделали, если бы поймали? — спрашивает Раффи.
— Мы могли бы использовать... скажем так, менее цивилизованных людей. Естественно, приняв определенные меры предосторожности.
Оби вздыхает. Ясно, что идея ему не нравится, но, похоже, другого выхода у него нет.
— Не понимаю, — говорю я. — Что бы вы стали делать со стаей каннибалов?
— Натравили бы их на ангелов, само собой.
— Это безумие, — заявляю я.
— Если ты не заметила, весь мир обезумел. Пришло время приспособиться или умереть.
— Бросив безумцев в бой против безумцев?
— Бросив в бой все, что может сбить врага с толку или отвлечь, а то и прогнать их, если это вообще осуществимо. Все, что позволит нам выиграть время и организоваться, — говорит Оби.
— Во что организоваться? — спрашивает Раффи.
— В армию, достаточно сильную для того, чтобы вышвырнуть их из нашего мира.
Все мое тело холодеет.
— Вы формируете армию Сопротивления?
Я изо всех сил стараюсь не смотреть на Раффи. До этого я пыталась собирать информацию об ангелах, просто на всякий случай. Однако надежда на организованную борьбу улетучилась в облаках дыма вместе с Вашингтоном и Нью-Йорком.
А теперь Раффи сидит посреди лагеря мятежников, отчаянно пытающихся сохранить свое существование в тайне от ангелов. Если ангелы узнают об этом, они раздавят Сопротивление в зародыше, и кто знает, сколько потребуется времени на организацию нового.
— Мы предпочитаем считать себя обычной человеческой армией, но да — полагаю, можно рассматривать нас и как Сопротивление, поскольку в конечном счете мы — аутсайдеры в этом мире. В данный момент мы копим силы, проводим набор и организацию. Но у нас есть далеко идущие планы. Нечто такое, о чем ангелы не скоро забудут.
— Вы собираетесь нанести ответный удар? — При мысли об этом мне становится страшно.
— Да, мы собираемся нанести ответный удар.
ГЛАВА 17
— И какой вред вы можете причинить? — спрашивает Раффи.
Внутри у меня все холодеет при мысли о том, что я единственный человек в этой комнате, который знает, что Раффи — их враг.
— Достаточный, чтобы доказать: мы тоже чего-то стоим, — отвечает глава Сопротивления. — Не ангелам доказать. Нам плевать, что они думают. Людям. Дать им понять, что мы здесь, мы существуем и всех вместе нас не отодвинуть на обочину.
— Вы хотите атаковать ангелов, чтобы к вам пошли люди?
— Ангелы думают, будто они уже победили. И, что гораздо хуже, люди тоже так думают. Мы должны объяснить им, что война только начинается. Это наш дом. Наша земля. И никому ее не захватить.
Меня переполняют смешанные чувства. Кто враг в этой комнате? На чьей я стороне? Я пристально смотрю в пол, изо всех сил избегая смотреть на Раффи или Оби.
Если Оби что-то почувствует, он начнет подозревать Раффи. Если что-то почувствует Раффи, то вряд ли он станет мне доверять. Господи, если я разозлю Раффи, он может изменить своему обещанию и сбежать в обитель без меня.