— У меня голова болит, — всхлипываю я.
Следует долгая пауза — Оби о чем-то размышляет. Я почти уверена, что сейчас он крикнет: «Боже мой, это же ангел!»
Но ничего такого не происходит. Вместо этого он встает и опускает миску с мясом на свой стул.
— Продолжим утром, — говорит Оби.
Он ведет меня наверх по нескольким ступеням к стоящей в тени койке, которую я до этого не замечала. Охранник сопровождает Раффи к койке в другом конце комнаты.
Я неуклюже ложусь на бок со связанными за спиной руками. Оби сидит на койке, связывая мои лодыжки. Так и подмывает подколоть его, потребовав сперва ужин и кино, но я сдерживаюсь. Еще не хватало шуточек насчет секса в полном вооруженных мужчин лагере, где нет законов.
Он подкладывает мне под голову подушку, затем откидывает волосы с моего лица, заправляя их за ухо. Прикосновение его руки теплое и мягкое. Мне следовало бы испугаться, но я не боюсь.
— Все будет хорошо, — говорит он. — Мужчинам дан строгий приказ вести себя с тобой по- джентльменски.
Вряд ли требуется умение читать мысли, чтобы понять, что данный вопрос вполне может меня волновать.
— Спасибо, — отвечаю я.
Оби и солдат забирают миски и уходят. Щелкает замок.
— Спасибо? — переспрашивает Раффи.
— Заткнись! Я устала. Мне в самом деле нужно поспать.
— Что тебе нужно, так это решить, на чьей ты стороне.
— Ты им скажешь?
Мне не хочется уточнять на случай, если нас подслушивают. Надеюсь, он понимает, что я имею в виду. Если мы с Раффи доберемся до обители, он будет знать о зарождающемся движении Сопротивления. Если расскажет другим ангелам и они уничтожат движение, я стану иудой рода человеческого.
Долгая пауза.
А если он не расскажет — станет ли он иудой своего рода?
— Зачем ты сюда пришла? — спрашивает он, откровенно меняя тему. — Почему не убежала?
— Глупо, да?
— Весьма.
— Я просто... не могла.
Хочу спросить его, почему он рисковал своей жизнью, спасая мою, когда его народ убивает нас каждый день. Но я не могу. Не здесь и не сейчас, пока нас могут подслушать.
Мы молча лежим, прислушиваясь к стрекотанию сверчков.
Какое-то время спустя, когда я уже начинаю засыпать, он шепчет в темноте:
— Они все спят, кроме часовых.
Я мгновенно просыпаюсь:
— У тебя есть план?
— Конечно. А у тебя нет? Ты же у нас спасатель.
Луна переместилась, и падающий в окно свет стал более тусклым. Но его вполне достаточно, чтобы увидеть темный силуэт поднимающегося с койки Раффи. Он подходит ко мне и начинает развязывать мои путы.
— Как, черт побери, тебе это удалось?
— Чем-чем, а веревками ангелов не удержать.
Я забыла, насколько он сильнее человека.
— Хочешь сказать, ты все это время мог освободиться? Я тебе даже не нужна. Почему не сделал этого раньше?
— Разве не забавно, как они станут напрягать свои крошечные мозги, пытаясь сообразить, что случилось?
Он быстро развязывает меня и ставит на ноги. Его уклончивый ответ не ускользает от моего внимания.
— А, поняла. Предпочел сбежать ночью. Ты ведь не можешь обогнать пулю?
Как и большинство людей, я впервые узнала об ангелах из видеозаписи, показывавшей, как застрелили в воздухе архангела Гавриила. Я не в силах избавиться от мысли, что, возможно, ангелы вели бы себя не столь враждебно, если бы мы сразу же не убили их предводителя. По крайней мере, они считают его убитым. Никто этого точно не знает, поскольку тела так и не нашли, — по крайней мере, так говорилось. Легион крылатых созданий, паривших позади него, рассеялся вместе с охваченной паникой толпой, быстро исчезнув в затянутом дымом небе. Не был ли и Раффи в составе этого легиона?
Он поднимает брови, явно отказываясь обсуждать воздействие пуль на ангелов.
Я насмешливо улыбаюсь: «Ты не столь совершенен, как выглядишь».
Подойдя к двери, прикладываю к ней ухо.
— В здании есть кто-нибудь еще?
— Нет.
Я пытаюсь повернуть ручку, но дверь заперта.
Раффи вздыхает:
— Я надеялся, что не придется применять силу, вызывая лишние подозрения.
Он берется за ручку, но я его останавливаю:
— На наше счастье, у меня кое-что есть.
Достаю из заднего кармана набор отмычек. Солдат, который меня обшаривал, не особо усердствовал. Он искал оружие или нож, а не тонкие проволочки.
— Что это?
Я принимаюсь за замок, довольная, что могу поразить Раффи талантом, которым ангелы не обладают.
Щелк.
— Вуаля!
— Немногословно, но результативно. Кто бы мог подумать?
Я открываю рот, собираясь выдать язвительную реплику, но понимаю, что ему только это и
нужно.
Мы выбираемся в коридор и останавливаемся у задней двери.
— Слышишь часовых?
Он несколько мгновений прислушивается, затем показывает сначала в одну, потом в другую сторону. Мы ждем.
— Что там? — спрашиваю я, показывая на закрытые двери.
— Кто знает? Может, кладовые?
Я направляюсь к одной из дверей с мыслями об оленине или даже об оружии.
Он хватает меня за руку и качает головой:
— Не будь жадиной. Если ограбим их, уходя, меньше шансов, что о нас просто забудут. Зачем нам лишние неприятности?
Конечно, он прав. Да и кому хватило бы глупости держать оружие там же, где и пленников. Но при мысли об оленине мой рот наполняется слюной. Нужно было выпросить у них то мясо...
Несколько секунд спустя Раффи кивает, и мы выскальзываем в ночь.
Мы бежим со всех ног. Мое сердце отчаянно колотится в груди, изо рта вырывается пар. Запах земли и деревьев указывает путь к лесу. Шелест ветвей на ветру заглушает наш топот.
Раффи может бежать намного быстрее, но держится рядом.
Луна скрывается за облаками, и в лесу темнеет. Едва мы оказываемся среди деревьев, я перехожу на шаг, чтобы не врезаться в ствол.
Я боюсь, что часовые услышат мое тяжелое дыхание. Адреналин иссякает, и я снова чувствую себя напуганной и усталой. Останавливаюсь и сгибаюсь, пытаясь перевести дух. Раффи кладет ладонь мне на спину, мягко поторапливая. Он даже не запыхался.
Он указывает вглубь леса. Я качаю головой, показывая па лагерь. Нужно обойти его кругом, чтобы забрать крылья. Мой рюкзак можно заменить, но крылья — нет. После короткой паузы Раффи кивает. Я знаю, что он никогда не перестает думать о своих крыльях, так же как и я о маленькой Пейдж.
Мы по лесу обходим лагерь, стараясь не терять его из виду. Порой это непросто, поскольку луны почти не видно, а сам лагерь закрыт пологом из веток. Мне приходится полагаться на ночное зрение Раффи больше, чем хотелось бы.
Даже зная, что он все видит, я не могу идти быстрее, не рискуя налететь на ветку или споткнуться. Чтобы пробраться через лес в темноте, требуется немало времени, а еще больше — чтобы найти тайник.
Когда я уже вижу дерево, под которым спрятано наше добро, за спиной раздается отчетливый щелчок предохранителя.
Я поднимаю руки, прежде чем солдат успевает сказать:
— Стоять!
ГЛАВА 18
— За то, что прервали мой сон, пойдете в наряд по уборным.
Оби явно не из ранних пташек, и он даже не скрывает, что сейчас куда охотнее спал бы, а не разбирался с нами.
— Чего ты от нас хочешь? — спрашиваю я. — Я уже сказала — мы не убивали тех людей.
Все пошло по второму кругу — мы с Раффи сидим, привязанные к стульям в комнате, которую я уже начинаю считать нашей.
— Гораздо проще сказать, чего мы не хотим. Мы не хотим, чтобы вы рассказывали другим о нашей численности, местоположении, вооружении. После того как вы видели лагерь, мы не можем вас отпустить, пока не снимемся с места.