От них мне было очень и очень не по себе, пока я лежала в темноте, пытаясь заснуть. Вот и все мое религиозное образование.
— Э-э-э... нет, — отвечаю я. — Не сказала бы, что я слишком хорошо знаю историю религии.
Раффи снова идет дальше:
— Группа ангелов, которых называли Хранителями, поселилась на Земле, чтобы наблюдать за людьми. Со временем им стало одиноко, и они взяли себе человеческих жен, хотя и знали, что делать этого не следует. Их детей называли нефилимами, и они были омерзительными созданиями. Они пожирали людей, пили их кровь и терроризировали Землю. За это Хранителей бросили в преисподнюю до дня Страшного суда.
Какое-то время он идет молча, словно размышляя, рассказать ли что-либо еще. Я жду, надеясь услышать как можно больше о мире ангелов, даже если это всего лишь древняя история.
Молчание начинает тяготить. Он явно выложил далеко не все.
— То есть суть в том, что ангелам не позволено заводить близкие отношения с людьми? Иначе они будут прокляты?
— Именно.
— Это жестоко.
Меня удивляет, что я могу сочувствовать ангелам, пусть даже из древних историй.
— Ты еще не знаешь, как были наказаны их жены.
Он словно провоцирует меня задать вопрос. Вот он, шанс узнать побольше. Но я вдруг понимаю, что мне совсем не хочется знать, какое наказание положено женщине, влюбившейся в ангела. И я лишь смотрю на хрустящие под ногами сухие иголки, пока мы идем дальше.
Бульвар Скайлайн внезапно заканчивается у шоссе номер 92, и мы шагаем по шоссе номер 280 на север, в сторону когда-то густонаселенного района, лежащего к югу от Сан-Франциско. Шоссе 280 — главная артерия, ведущая в Сан-Франциско, так что в рокоте грузовика на дороге внизу не должно быть ничего удивительного. Но сейчас все иначе.
Прошел почти месяц с тех пор, как я слышала автомобиль. Исправных машин полно, бензина тоже, но я не догадывалась, что еще остались свободные дороги. Мы приседаем в кустах, глядя на шоссе. Ветер забирается мне под свитер и пытается расплести собранные в конский хвост волосы.
Внизу лавирует среди застрявших машин черный «хаммер». Остановившись, он какое-то время работает на холостом ходу. Если выключить двигатель, его будет не отличить от тысяч других брошенных автомобилей. Пока он ехал, я смогла различить проложенный специально для него путь — он замысловато извивается и даже временами возвращается назад. Кому-то очень захотелось скрыть сам факт его существования.
Сейчас, когда «хаммер» остановился, путь перекрыт, и его нелегко вообще увидеть, если не знаешь о нем. «Хаммер» — всего лишь один из сонма автомобилей, а путь — случайный набор промежутков в бесконечном лабиринте. С земли, вероятно, можно увидеть водителя и пассажиров «хаммера», но с воздуха — никогда. Эти люди прячутся от ангелов.
— Люди Оби, — говорит Раффи, приходя к тому же выводу, что и я. — Умно, — добавляет он с некоторым уважением в голосе.
Действительно умно. Дорога — самый прямой путь к цели. «Хаммер» заглушает двигатель и фактически исчезает из виду.
Мгновение спустя Раффи показывает вверх. На ясном небе появляются крошечные пятнышки, которые быстро превращаются в группу ангелов, летящих в форме клина. Они проносятся над шоссе на бреющем, словно в поисках добычи.
Затаив дыхание, я приседаю в кустах как можно ниже. Крикнет ли Раффи, чтобы привлечь их внимание? Я вновь осознаю, сколь мало мне известно об ангелах. Даже не могу предположить, хочет ли Раффи вообще какого-либо внимания со стороны этой группы. Как он сможет понять, не враждебны ли они?
Если удастся проникнуть в логово ангелов, как я найду тех, кто похитил Пейдж? Если бы я хоть что-то о них знала, вроде имен или подразделений, у меня было бы преимущество. Сама того не сознавая, я считала, что сообщество ангелов невелико, может, чуть больше, чем отряд Оби. Отчего-то я вообразила, что, как только найду обитель, смогу на месте решить, что делать дальше.
Впервые мне приходит в голову, что ангелов может быть намного больше. Настолько, что Раффи не в состоянии разобраться, кто эти ангелы — друзья или враги. Настолько, что среди них может быть множество враждующих группировок. Если я явлюсь в лагерь величиной с римскую армию, смогу ли я сразу понять, где держат Пейдж, и просто уйти вместе с ней?
Позади меня Раффи опускается на землю. Он решил не привлекать внимания ангелов. Не знаю, как это понимать, — то ли он опознал в них врагов, то ли не смог опознать их вообще.
В любом случае ясно, что его враги-ангелы куда опаснее, чем тот риск, которому он подвергается на земле. Если бы он смог найти ангелов-друзей, те оказали бы ему медицинскую помощь. Так что опасность слишком велика, раз он упускает такой шанс.
Ангелы разворачиваются и снова проносятся над кладбищем машин, словно вынюхивая поживу.
Я с трудом отыскиваю «хаммер», хотя видела, где он остановился. Люди Оби прекрасно владеют маскировкой.
Интересно, что у них за миссия, связанная с риском быть схваченными на дороге? Вряд ли это из-за нас. Значит, они считают, что в городе или возле него есть нечто важное. Может, это разведка?
Что бы ни искали ангелы, они возвращаются с пустыми руками. Взмыв в небо, они исчезают за горизонтом. Наверняка им мешает свистящий в ушах воздух. Должно быть, именно потому у них такой хороший слух.
Я глубоко вздыхаю. «Хаммер» внизу наконец вновь запускает двигатель и продолжает лавировать на север в сторону города.
— Как они узнали о приближении ангелов? — словно про себя спрашивает Раффи.
Я пожимаю плечами. У меня есть несколько предположений, но не вижу никакого смысла делиться с ним. Мы умные мартышки, особенно когда речь идет о выживании.
А в Кремниевой долине — самые умные и изобретательные мартышки во всем мире. Даже сбежав из лагеря Оби, я испытываю гордость за себе подобных.
Раффи внимательно наблюдает за мной, и я думаю о том, как ясно отражаются у меня на лице
мысли.
— Почему ты их не позвал? — спрашиваю я.
На этот раз его очередь пожать плечами.
— К вечеру тебе могли бы оказать медицинскую помощь, — говорю я.
Он поднимается с земли и отряхивается:
— Да. Или я сам отдал бы себя в руки врагов.
Он снова шагает примерно в ту же сторону, куда ведет дорога. Я следую по пятам.
— Ты не узнал их? — как можно беспечнее спрашиваю я.
Хочется прямо спросить, сколько их всего, но как он сможет ответить на этот вопрос, не выдав военную тайну?
Он молча качает головой.
— Ты не узнал их? Или не смог как следует разглядеть?
Он останавливается, вынимая из рюкзака остатки кошачьего корма:
— Держи. И пожалуйста, набей живот поплотнее. Можешь взять мою долю.
Вот тебе и все мои попытки раздобыть информацию. Похоже, из меня никогда не получится крутого шпиона вроде Траляля и Труляля.
ГЛАВА 26
— Умеешь управлять этими штуками? — спрашивает Раффи, показывая на дорогу.
— Угу, — медленно отвечаю я.
— Пошли. — Он направляется вниз, к дороге.
— Э-э-э... а это не опасно?
— Вряд ли в течение часа-двух вторая группа полетит в ту же сторону. Как только мы окажемся на дороге, нам меньше будут угрожать дорожные мартышки. Они решат, что мы люди Оби — слишком хорошо вооруженные и сытые, чтобы на нас нападать.
— Мы не мартышки.
Разве я сама только что не подумала, что мы — умные мартышки? Почему же так неприятно, что меня назвали одной из них?
Не обращая на меня внимания, ангел идет дальше.
Чего я ожидала? Извинений? Молча следую за ним.
Едва мы ступаем на асфальт, Раффи хватает меня за руку и увлекает за фургон. Я приседаю рядом, силясь услышать то, что слышит он. Минуту спустя доносится шум приближающейся машины. Какова вероятность, что еще одна машина случайно окажется на той же дороге всего через десять минут после первой?