Мы могли бы ничего больше не знать об Аллунде — даже его имени, скрывавшегося за инициалом Т. Но в процессе подготовки этого издания выяснилось, что Музей Центральной Финляндии в Йювяскюля — которому я хотел бы выразить свою признательность — обладает некоторой информацией о «кузнеце Томасе Аллунде» и его семье, а также их фотографиями 1890-х годов. После возвращения, в 1869 году, Аллунд поселился в Йювяскюля, маленьком тогда городке в центральной части Финляндии с населением около 1300 человек. В октябре 1870 года Аллунд женился на вдове Каролине Ряйсянен, в семье было двое детей, и жили Аллунды — судя по одежде и снятой около 1900 года фотографии большого дома с садом (сейчас это место в самом центре города) — довольно зажиточно.
После публикации в журнале Suomen Kuvalehti в 1873 году[13] «Воспоминания» Томаса Аллунда больше на финском не издавались. В 2006 году их обнаружил, перевел на английский, откомментировал и опубликовал в американском журнале Alaska History финский историк и антрополог Пану Халламаа, которому я крайне признателен за помощь в подготовке русского издания.
Из воспоминаний финского работника[14]
В 1867 году, когда я работал в Петербурге, разговорились мы как-то вечером у нас на квартире о том, что там-то и там-то нанимаются работники для отправки на остров Ситка[15], который находится в Америке, но принадлежит еще пока нашему императору[16]. Жалованье, по слухам, обещали большое, а край был одним из лучших в мире. Так что пошел и я в то место, не сказав никому ни слова, и завербовался. Польстился я не столько на деньги, сколько вот от какой мысли: «А что, если мне и это попробовать!» Когда я вернулся на квартиру и рассказал о своем поступке, приятели мои принялись меня пугать и отговаривать от сделки. Но я твердо им ответил: «Если я что задумал, то не отступлюсь, и всегда я таким манером своего добивался и раньше!»
Так я и отправился под парусами в путешествие за полсвета, и ничего я особенного в пути не увидел, кроме воды да неба. Через двенадцать недель, 30 июля, сказал наконец штурман: «Если такой ветер и дальше будет, то завтра в полдень увидим берег». И правда: в 12 часов показалась местами чернеющая, местами белеющая суша. «Вон она, ваша обетованная земля Ханаанская!» — так шутили над нами, новичками, опытные путешественники. И мы стояли молча, мрачным взглядом окидывая сей печальный вид, ведь белые пятна оказалась не чем иным, как снегом — и это в середине лета!
Первая страница номера журнала Suomen Kuvalehti, в котором были опубликованы «Воспоминания» Аллунда
На следующее утро мы прибыли на остров Ситка в гавань Ново-Архангельска[17]. После выстрела из нашей пушки приплыл к нам навстречу лоцман в кожаной лодке[18], которая была полностью закрыта со всех сторон, разве что только три отверстия в ней было — для лоцмана и его гребцов. Когда мы высадились, на берегу было много встречающих — среди них немало финнов, — которые, к нашему удивлению, рассказали, что у них уже воскресенье, в то время как у нас на корабле еще была суббота[19]. Нас, новоприбывших, — 48 мужчин — отвели к рабочей казарме, перед которой губернатор колонии князь Максутов[20] провел перекличку и спросил, какую работу каждый из нас умеет делать. В казарме на верхнем этаже была большая вытянутая овальная зала с печами в обоих концах, а посреди залы тянулся длинный спальный помост. В тот вечер работу можно было не делать, но в пять часов утра пришел караульный и, проходя вдоль помоста и стуча по его борту палкой, принялся приговаривать на певучем русском языке: «Доброго здоровья желаю!»
Услышав поутру такие приятные слова, вскочил, конечно, каждый, в ком только дух был. Меня определили делать замки и петли для сундуков и обещали за сверхурочную работу ночью и в воскресенье чарку[21] водки (коих в бутыль помещается пять) за каждый час. Поскольку я непьющий, чарки свои я продавал по два рубля за штуку, так что заработок мой был приличный. Поэтому и трудился я с усердием, прямо решил показать, на что финн в работе способен. Только вот прилежание мое обернулось мне убытком: чем больше я делал, тем больше с меня спрашивали, и часто, когда я приступал к работе, выполнение которой заняло бы весь день, уже через пару часов подходили ко мне и удивлялись, что работа еще не готова. Наши люди все поначалу усердно работали, но вскоре, поскольку почти каждый день работу надо было делать на улице под дождем, принялись они то и дело хворать: кто на палец руки жаловался, кто на палец ноги, когда утром караульный приходил будить. «Как хворого звать?» — спросил у одного караульный. «Большим», — отвечал притворщик. «Да не палец, а тебя», — ему на это караульный. Ведь каждый, кто сказывался больным, должен был показаться врачу, после чего многих, конечно, хочешь не хочешь, а на работу отправляли.
14
15
16
Остров Ситка (также Ситха) — тлинкитское и неофициальное русское название острова у побережья Юго-Восточной Аляски; официально с 1805 года назывался островом Баранова (в настоящее время Baranof Island).
17
Заложенный первым главным правителем (губернатором) русских колоний А. А. Барановым в 1804 году, Ново-Архангельск был «столицей» Русской Америки до 1867 года. Сейчас город Ситка.
18
Русские называли такие лодки, которые представляли собой деревянный каркас, обтянутый тюленьей или моржовой кожей, байдарками. Байдарки использовались разными народами на севере Тихого океана, но не тлинкитами. На острове Ситка они появились после прихода русских, которые привели с собой алеутов и эскимосов с острова Кадьяк.
20
Максутов, Дмитрий Петрович (1832–1889) — офицер российского ВМФ. С 1859 года на службе Российско-американской компании; с декабря 1862 года — главный правитель Русской Америки. В 1882 году был произведен в контр-адмиралы.