— Амхал действительно изменился с тех пор, как перешел на сторону Крисса, — сказала Адхара, придвигаясь ближе к Шире. — Несколько раз он совершенно спокойно устроил кровавую бойню, а раньше никогда не сделал бы ничего подобного…
— Он же Марваш, — усомнилась в ее словах Шира.
— Ты его не знаешь, — покачала головой Адхара. — Я знаю, что в нем есть добро. Он спас мне жизнь, он дал мне имя. Тем, что я стала такой, как сейчас, я во многом обязана ему. У него были вспышки жестокости, но он всегда боролся с ними. Он не мог вдруг взять и прекратить эту борьбу без всякой причины.
— Я рассказала тебе историю Марвашей. У тебя нет никакой надежды, Адхара: это существа, испорченные до мозга костей. Их призвание — творить зло, проливая кровь, они наслаждаются этим, и никакая воля не может противостоять им. Может быть, твой друг был нормальным когда-то, до того, как его истинная природа дала о себе знать. Но это была лишь видимость. Так Марваши скрывают от мира свой подлинный облик.
— Я поцеловала его, — вдруг сказала Адхара. — Там, на поляне, когда мы сражались друг с другом, я поцеловала его и почувствовала, что прежний Амхал еще живет под оболочкой, которую создал медальон, под панцирем бесчувственности, который он надел на себя. И я сниму с него эту оболочку. Я спасу его.
— Судьба дает тебе лишь один путь: убить его или быть убитой им. За всю историю Марвашей ни один из них не возвращался с пути зла. Каждый из них шел напрямую к своей цели — старался принести в мир смерть и разрушение и добивался своего или погибал. Каждый раз, когда кто-то из Марвашей побеждал, с лица земли исчезал народ, город или цивилизация, и начинался новый цикл борьбы. Это движение невозможно остановить. Предназначение Посвященных воительниц — противостоять Разрушителям. Боги выбрали для тебя эту судьбу, и ты не можешь бороться с ней.
— Пусть они сгорят, эти боги! — крикнула Адхара. — Они не были со мной, когда я очнулась, не зная, кто я такая. И они не будут со мной в конце, когда я взгляну Амхалу в глаза и спасу его от него самого. Ты сама сказала, что боги удалились в Эхалир и бросили этот мир на волю судьбы. Они оставили меня одну! Поэтому я остановлю это безумие одна и по-своему.
Шира не двинулась с места, но пристально взглянула Адхаре в глаза.
— Ты богохульствуешь при супруге Шеврара. Мой вид мог ввести тебя в заблуждение, но я жрица, хотя и прославляю своего бога оружием.
— Ты можешь думать об этом как хочешь. Но я знаю, что я одна в этом мире, и сейчас мое одиночество очевиднее, чем когда-либо. И я знаю, что не покорюсь судьбе, которую не чувствую своей. Я выполню свой долг, я буду Сирен полностью и до конца, но я сделаю это так, как понимаю сама. И если никто еще так не делал, то я буду первой.
Шира улыбнулась и сказала:
— Твоя внешность тоже обманчива. Ты гораздо решительней, чем кажешься. Что же мы будем делать теперь?
— Мы должны положить конец правлению Крисса. Прежде всего надо найти твою сестру.
Адхару отвели в одну из маленьких, вырубленных в скале комнат, через которые она недавно проходила под охраной тюремщика. Здесь было маленькое окно неправильной формы, выходившее в пещеру, из которой в комнату проникал синий свет. Адхара выглянула из окна. Прилив поднялся высоко, и вода полностью скрыла вход, через который ее привели в пещеру. Исчез и маленький пляж, к которому причалила лодка.
— До завтрашнего утра мы отрезаны от всего мира, — сказала Шира. — Это хороший способ защищаться от врагов. — Потом она взглянула на Адхару и спросила: — Есть у тебя идеи насчет того, где может находиться Лхира?
— Она привела меня сюда. Я думаю, она объяснит мне и то, как найти ее и спасти. И предполагаю, что она явится мне во сне, как было до сих пор.
— Вот на что я должна опереться, чтобы соединиться с сестрой, — на сны полукровки! — Шира рассмеялась. И в этом смехе звучало отчаяние и безнадежность.
— Мне кажется, что мои сны до сих пор не лгали, — твердо сказала Адхара.