Адхара молчала.
Я знаю, о чем ты думаешь, — продолжала Лхира. — Во всем этом есть план. План, который определяет твои действия и действия каждого из нас.
— Если так, где же наша свобода?
Она в том, чтобы принять свою судьбу.
— Мне этого мало. Есть вещи, которые просто невозможно принять.
Все можно принять, если знаешь, что наше земное странствие и наши страдания не бессмысленны.
— Хватит. У нас нет времени на этот разговор. Скажи мне, что я должна сделать?
Принять то, что неизбежно.
Преодолевая отвращение, Адхара подошла ближе и наклонилась к этому измученному существу. Невозможно было представить, что ясный молодой голос принадлежал этому телу. Оно казалось бы уже трупом, если бы не тихие свистящие хрипы, которые Адхара услышала, приблизившись к нему. Грудь слабо поднималась и опускалась: умирающая еще дышала.
Адхара взглянула на медальон. Он находился в центре груди. Он висел поверх одежды, но было похоже, что каким-то образом он прирос к телу Лхиры. Адхара присмотрелась и увидела, что ткань одежды разорвана вдоль краев медальона и что от него идут отростки, похожие на тонкие щупальца. Эти отростки вросли в тело.
Девушка дотронулась до медальона и была потрясена тем, какая огромная губительная сила исходит от него. Ей безумно захотелось разжать пальцы и убежать отсюда, но она подавила страх, взяла медальон за края и потянула его к себе. Лхира глухо и хрипло застонала и чуть наклонилась вперед. Из медальона хлынула струя крови, смочив и без того пропитанную кровью одежду.
Теперь этот медальон — часть меня. Когда Крисс надел его мне на грудь, я почувствовала его силу, но не знала, как она велика. Сначала мне казалось, что он только высасывает из меня совесть и помогает мне поддерживать действие проклятия. Потом он постепенно начал врастать в мою грудь. Я почти не чувствовала этого. Но день за днем он все глубже впускал в меня свои отростки и отравлял мое сердце. Теперь он — часть меня.
— И это он подавляет твою волю, верно? Это он мешает тебе уйти отсюда или хотя бы прекратить вызывать проклятие?
Да, он.
— Значит, чтобы спасти тебя, я должна найти способ снять его с тебя.
Ты здесь не для того, чтобы спасти меня.
Адхара недоверчиво взглянула на Лхиру и увидела два слепых молочно-белых глаза.
— Ты звала меня столько дней, заставила меня пройти такой долгий путь, чтобы найти твою сестру. Если не для того, чтобы я спасла тебя, то зачем?
Чтобы положить конец всему этому. Ты здесь для того, чтобы спасти Всплывший Мир и остановить Крисса.
— Я не смогу этого сделать, если не спасу тебя. Я должна срезать медальон с твоей груди.
У него есть металлические отростки, и они окружают мое сердце. Если ты срежешь его, я умру.
— Должен быть какой-то способ снять его. Ты сама сказала, что для каждого из нас существует план и предназначение… Если я не могу тебя спасти, какой смысл был во всем этом?
Посмотри на меня. Посмотри хорошо.
Адхара была вынуждена снова окинуть взглядом ее измученное тело.
Это больше не тело живого существа. Пусть мой голос не вводит тебя в заблуждение. Я душа, по ошибке заточенная в эту тюрьму. Я больше не принадлежу этому миру. Я сделала все, что должна была сделать, завершила свой земной путь и спасла свою сестру. Я желаю только одного — быть свободной и исправить то, что сделала.
— Ты не права. Шира ждет тебя. Она не уйдет без тебя, ты ей так нужна!
Может быть. Но она скоро поймет, что и без меня у нее есть много дел в этом мире.
— Ты сдаешься, я тебе этого не позволю!
Адхара крепче сжала пальцами медальон. Ужасный холод сковал ее руку, но она подавила страх и потянула. Лхира снова застонала, ее тело затряслось, как при икоте, и Адхара почувствовала в собственном теле ее мучительную боль. Пришлось разжать руку. Лхира еще какое-то время продолжала стонать, а потом сказала:
Спасать меня уже поздно, но я должна сделать еще одно, последнее дело. У Крисса была причина заточить меня здесь, а не убить после того, как я вызвала проклятие. Дело в том, что действие такой магической силы должен постоянно поддерживать тот маг, который ее создал. Разносчики болезни — споры, на которые я наложила проклятие, — постоянно гибнут, и я должна непрерывно создавать новые. Вот для чего я здесь, вот почему я еще жива. Как только я умру, новые споры перестанут возникать, больше никто не заболеет, и моровая болезнь покинет Всплывший Мир.
— То же самое случится, когда я тебя освобожу.
Ты должна смириться с неизбежным.
— Не хочу! — крикнула Адхара. — Я не могу поверить, что совершенное зло невозможно исправить, не могу смириться с тем, что есть люди, которых просто нельзя спасти. Разве народ богов мог хотеть, чтобы было так?