— Потому что это его встревожило и он захотел узнать у меня, что это значит. Он из народа, который потерял свою землю и видел, как она попала в руки врага. Я думаю, вы сможете понять меня, если скажу вам, что для нас страна, где мы родились, — это все. Когда родину вырвали из наших рук, у нас как будто вырвали кусок сердца из груди. Поэтому моему другу эта церемония показалась насилием. Он знает, что эльфы верят в Тенаара, только называют его Шеврар. Поэтому он решил, что я мог бы объяснить ему происхождение этих обрядов.
У Теаны по спине пробежал холодок.
— Я доложу об этих обрядах на ближайшем заседании Военного совета.
— Нельзя терять время. Эльфы уже владеют почти всей Землей Ветра.
— Чего ты боишься?
— Не знаю. Но если обелиски действительно магические, то это значит, что эльфы устанавливают в каждой захваченной деревне предметы неизвестной нам магии.
— Я поговорю об этом с моими самыми доверенными советниками и направлю кого-нибудь выяснить, в чем тут дело, — заверила юношу Теана.
Несколько мгновений оба молчали не двигаясь.
— А вы сами что об этом думаете? — спросил он наконец.
Теана откинулась на спинку стула и ответила:
— Не знаю, что думать, но разделяю твои опасения. В беспощадном упорстве, с которым этот народ ненавидит нас и выполняет свой план захвата наших стран, есть что-то страшное. — Теана снова на мгновение закрыла глаза. У нее больше не осталось сил. Она так устала за день, а теперь еще это известие… — Я хотела бы успокоить тебя, но не могу. И никто из нас этого не может, — закончила она, печально улыбнулась и посмотрела в окно. Небо на востоке было уже почти белым.
Часть первая ЗЕМЛЯ СЛЕЗ
1. НЕЗНАКОМЫЕ ЛЕСА
Адхара почувствовала, что ее ноги подгибаются. Она почти забыла об усталости и боли, но ее тело вдруг оставили силы. Ствол дерева задержал ее падение, и она оперлась о него всем своим весом.
Девушка совершенно не понимала, где находится. Она удивленно и растерянно огляделась вокруг, потом вспомнила, что произошло. Во время ее сражения с Амхалом портал в библиотеке был уничтожен, и они оба оказались заброшены в какое-то незнакомое ей место. Была глубокая ночь. Она оставила раненого Амхала лежать на земле и ушла в лес.
Куда бы она ни смотрела, все казалось ей незнакомым и враждебным. На земле росли странные растения с большими мясистыми листьями, с изогнутых ветвей деревьев зловеще свисали невероятно длинные лианы. И еще ее поразили цветы — огромные, с бесстыдно раскрытыми венчиками. Они нависали над ней, как гигантские голодные рты.
Адхара шла по этому лесу недолго, но сражение с Амхалом отняло у нее все силы. Она задыхалась, рана в боку невыносимо горела. Даже рука снова начала терзать ее болью. Как будто ладонь, которую ампутировал Андрас, по-прежнему была на месте и снова начала постепенно разлагаться. Она снова чувствовала мучительную боль распадающейся плоти и слышала пугающий треск сухожилий. Но за ее левым запястьем больше ничего не было, и кожа на том месте, которое Андрас аккуратно прижег, была тугой и гладкой.
Адхара почувствовала, что плачет. Нет, это не от боли. Она поднесла к глазам правую руку, и слезы обожгли ее ладонь, словно капли жидкого огня. Она подумала о своем поединке с Амхалом и об их долгом, полном отчаяния поцелуе, а потом — об Андрасе и его теле, которое теперь навсегда погребено под обломками портала. Подумала о тех последних ужасных днях, когда Андрас стал ей отцом лишь для того, чтобы умереть у нее на глазах от руки мужчины, которого она любит. Она вспоминала все это и не могла утешиться.
Зачем вся эта боль? Почему она должна терять все, что ей дорого? Похоже, что боги выбрали для нее такую жизнь лишь для того, чтобы забавляться, глядя на то, как она бредет без дороги и пытается сбросить путы, которыми связала ее судьба, и как ее жалкие усилия терпят неудачу. Значит, вот для чего существуют Воительницы и Разрушители? Сирен и Марваши много столетий убивают друг друга только для того, чтобы боги забавлялись?
Сейчас Адхара знала лишь одно: у нее больше нет сил.
Она дотронулась рукой до бока, и ее ладонь окрасилась кровью.
«Я могу умереть», — подумала она, но не испытала при этом никаких чувств. Сейчас ей было совершенно все равно, будет она жить или умрет.
Она позволила себе соскользнуть вниз вдоль ствола, почувствовав, как кора дерева оцарапала ей спину. И упала в высокую траву, на огромные папоротники и цветы устрашающего вида. Подняв взгляд, она увидела между кронами деревьев небо, усыпанное бесчисленным множеством звезд, и сияющий удивительно ярким светом узкий серп луны.