Название альбома, которое так легко описывало всю жизнь Guns N’ Roses в конце восьмидесятых, было одной из немногих вещей, которую они придумали не сами. У Акселя была открытка с картиной художника Роберта Уильямса из Лос-Анджелеса — графичным мультяшным изображением робота, который стоит рядом с изнасилованной женщиной в порванной блузке, спущенных трусах, в царапинах и с оголенной грудью, а над ними висит какое-то мстительное адское создание с красными когтями и острыми зубами. Уильямс назвал картину «Аппетит к разрушению». Аксель хотел взять не только название Уильямса, но и получить права на использование самой картины на обложке альбома, и Зутаут должным образом договорился с художником. Однако сотрудники «Geffen» сразу забеспокоились из-за этой идеи. В 1987 году в Америке атмосфера вокруг цензуры накалялась. Типпер Гор, жена сенатора США и будущего вице-президента Эла Гора, воспользовалась своим общественным положением и создала организацию по контролю над содержанием музыкальных произведений («PMRC»), когда узнала, что ее 11-летняя дочь слушает известную песню Принса «Darling Nikki» («I met her in a hotel lobby masturbating with a magazine»). Гор выразила все свое возмущение на нескольких слушаниях Конгресса и добилась обязательных пометок цензуры на альбомах. Для большинства артистов эти пометки стали знаком чести, особенно для рэперов и эксцентричных рок-групп, но насколько бы пренебрежительно ни относились к этому сами артисты, компания «Geffen» хорошо понимала, какова репутация у Guns N’ Roses в музыкальной индустрии, и знала бескомпромиссное содержание их альбома. Они боялись, что, если на обложке будет картина Уильямса или нечто подобное, то его не будут продавать крупные магазины типа «WalMart» и «Sears», а другие — например, «Tower Records», — не будут выставлять его на видном месте. К тому же, есть еще Библейский пояс на юге Штатов, где, как были уверены продавцы «Geffen», вообще нельзя будет продавать этот альбом, не спровоцировав при этом протесты. Этот вопрос пока так и останется нерешенным, а выход альбома плавно перенесется с весны на лето.
Пока же Guns N’ Roses отправились в Лондон выступать в клубе «Marquee» 19, 22 и 28 июня. Они устали от перелета, были в похмелье и плохом настроении, кто-то из них только что вернулся из реабилитационной клиники. Слэш вернулся в страну, которую едва помнил (если вообще был в состоянии что-либо помнить), а остальные никогда не были за границей. У Алана Нивена и Тома Зутаута был гораздо более широкий взгляд на мир, по крайней мере, с точки зрения культуры и путешествий, но вскоре они столкнулись с тем же дерьмом, которого им хватило и в Лос-Анджелесе. Дафф припер Стивена к стенке за глупые замечания в адрес Роберта Джона, который сам оплатил свою поездку; Слэш пил пять дней подряд, и теперь ему нужно было пару дней поспать. Он снова напился на вечеринке в честь выхода фильма «Огненные сердца» о Бобе Диллане и устроил потасовку. Аксель повздорил с охраной в «Tower Records» из-за плохого самочувствия после антигистаминов и недосыпания и сидел на ступеньках, не в состоянии и не желая никуда идти.
Растущие капризы можно отчасти приписать желанию Guns N’ Roses проявить себя. Они попали в город Rolling Stones и Sex Pistols. Мерзкая британская пресса уже готова была перемыть косточки кучке новых музыкантов из Лос-Анджелеса, желающих стать звездами. Но лондонский филиал компании «Geffen» поддерживал их так, как американский поддержать не мог. Они выпустили ограниченный тираж записей «It’s So Easy» и «Mr Brownstone», зная, что у них нет шансов попасть на радио, но менеджер лейбла Джо Болсом сказал: «Мы знали, что они заинтересуют музыкальную прессу, и так и произошло, а это только усилило репутацию группы и познакомило с ней публику, так что пресса сделала свою работу. Кроме того, записи вполне хорошо продавались. Для начала мы сделали всего 10 тысяч экземпляров».
Перед первым концертом группы в «Marquee», когда в пятницу вечером там уже собралась огромная толпа зрителей, Алан Нивен произнес ободряющую речь. «Я усадил этих придурков и сказал: «Слушайте, все будут смотреть на вас как на кучку позеров-онанистов из Лос-Анджелеса. Они пришли вас проверить. Они будут плеваться в вас. Они будут вам улюлюкать. И, если моргнете, вам конец. Обращайтесь с ними так, как они того заслуживают». И, благослови Бог аудиторию клуба «Marquee», так все и было, пока Аксель и Дафф не пригозили сойти со сцены и побить пару человек. С этого момента между ними и зрителями началась любовь».