Выбрать главу

Впрочем, как трезвый политик, он вряд ли испытывал такие иллюзии. В том, что Израиль выбрал патронат Америки, не было парадокса. Напротив, то, что связи между СССР и Израилем стали использоваться западными кругами как один из каналов влияния на советских евреев, в качестве инструмента психологической войны, стало почти закономерностью. И советский Вождь не мог игнорировать эти немаловажные обстоятельства.

Тем более что «холодная война» уже переходила в следующую фазу. Еще 17 марта в Брюсселе был подписан договор о создании Западного союза — военно-политической организации, объединившей Великобританию, Францию, Бельгию, Нидерланды и Люксембург в блок НАТО.

Вскоре, не уведомив СССР, союзники провели в своих зонах оккупации сепаратную денежную реформу. В ответ на этот провокационный шаг 15 мая Советский Союз перекрыл транспортное снабжение западной части Берлина, означавшее фактическую блокаду западной зоны города.

Вскоре противоречия возникли и среди стран «восточного блока». 20 июня руководство Коммунистической партии Югославии отказалось от предложения принять участие в обсуждении югославского вопроса на заседании Информбюро в Бухаресте. 29 числа «Правда» опубликовала резолюцию Информбюро с призывом «к здоровым силам КПЮ сменить нынешних руководителей и выдвинуть новое, интернационалистическое руководство».

Чтобы понять смысл позиции Тито и его окружения, обратим внимание на то, что она проявилась подозрительно вовремя для стран Запада. Она откровенно лила воду на мельницу противников СССР; и желали того или нет югославы, но они способствовали антисоветской стратегии стран капиталистической ориентации.

Примерно в это же время кадровые перестановки произошли и в ЦК ВКП(б). В связи с осложнением здоровья Жданова в июле секретарем ЦК вновь был избран Г.М. Маленков. Ему была поручена идеологическая работа и одновременно вопросы курирования сельского хозяйства, а 4 сентября путем опроса в состав Политбюро ввели А.Н. Косыгина.

Как свидетельствуют документы, Сталин не случайно стремился укрепить союз стран народной демократии и призывал общественность других стран к борьбе за мир. Население Европы устало от тягот войны, и это понимали прогрессивные общественные слои во всех переживших ее странах.

Однако лидеры нажившихся на войне США, которым была доверена власть, строили иные планы. Президента Трумэна и его советников к этому подталкивала уверенность в монопольном обладании секретом атомной бомбы. Замыслы американских ястребов приобрели четкие очертания 18 августа, когда Совет национальной безопасности США принял директиву СНБ 20/1. Она называлась «Цели США в отношении России».

Эти стратегические цели свелись к двум задачам: «а) свести к минимуму мощь и влияние Москвы; б) провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России».

В директиве не скрывалось, что Америка намеревается «сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношении…».

Но еще накануне ее принятия американским генштабом был утвержден план «Чарокер», предусматривающий в войне с бывшим союзником сбросить 133 атомные бомбы. В последующие годы планы атомного нападения на Советский Союз будут совершенствоваться, но, отслеживая коррективы в реальном времени, советская разведка доведет эти сведения до Сталина.

Между тем к осени в СССР произошло еще несколько событий — 31 августа 1948 года в санатории на Валдае умер член ЦК Андрей Александрович Жданов. Сразу после похорон соратника Сталин уехал в отпуск на юг. Примерно в это же время, 3 сентября, в Москву прибыло первое посольство Израиля. И через месяц после прибытия (4 октября) возглавлявшая его Голда Меир с группой сотрудников посетила московскую синагогу. Она писала в мемуарах:

«Наступил праздник Рош-ха-Шана — еврейский Новый год… Перед праздником, однако, в «Правде» появилась большая статья Ильи Эренбурга, известного советского журналиста и апологета, который сам был евреем. Если бы не Сталин, набожно писал Эренбург, то никакого еврейского государства не было бы и в помине. Но, объяснял он во «избежание недоразумений», государство Израиль не имеет отношения к евреям Советского Союза, где нет еврейского вопроса и где в еврейском государстве нужда не ощущается».

Действительно, ехать в Палестину советские евреи не рвались, но, судя по последовавшим событиям, с утверждениями Эренбурга в Москве было много несогласных. «В тот день, — продолжает Меир, — мы отправились в синагогу… Но улица перед синагогой была неузнаваема. Она была забита народом… Обычно по праздникам в синагогу приходило примерно сто — двести человек — тут же нас ожидала пятидесятитысячная толпа».