Оно давало негативную оценку работам композиторов Д. Шостаковича, С. Прокофьева, А. Хачатуряна, В. Шабалина, Г. Попова, Н. Мясковского. За произведения, в которых «особенно наглядно представлены формалистические извращения, антидемократические тенденции в музыке, чуждые советскому народу и его художественным вкусам».
Возможно, критические оценки были чрезмерно резкими. Но мир уже скользил по наклонной плоскости потребительской деградации. В постановлении говорилось, что эти музыкальные произведения с «сумбурными, невропатическими сочетаниями, превращающими музыку в какофонию, в хаотическое нагромождение звуков», отображают «маразм буржуазной культуры, полное отрицание музыкального искусства, его тупик».
Примечательно, что сама жизнь подтвердила правильность и своевременность критики этих произведений культуры в 1946-1948 годах. Она не сохранила в музыкальной истории и человеческой памяти ни одного из названных «шедевров» этих авторов.
Но для «вдохновения» творческой интеллигенции Сталин применил не столько «кнут», сколько «пряник». Недавно раскритикованные композиторы не только не были исключены из творческих союзов — они получали высокие награды. В 1950 и 1952 годах две Сталинские премии были присуждены Шостаковичу, в 1951 году такие же премии получили Прокофьев, Хачатурян, Мясковский; к концу 1952 года Сталинскими премиями были награждены 2339 человек.
Очевидна истина: «человек не может от рождения обладать здравым смыслом — он должен этому учиться». Сталин осмысленно заботился о духовном и нравственном воспитании народа. Он прекрасно понимал, что люди, создающие произведения литературы, искусства, музыки, сами должны учиться и осознанно понимать задачи и ответственность, стоящие перед ними.
Однако Сталин не ограничивался идеологической критикой и призывами, он создавал условия для развития лучших способностей каждого человека с помощью признания его достоинств и поощрения. Сталин обладал ценным качеством: умением вызывать у людей энтузиазм.
Наиболее широко его государственное кредо выразилось в развитии стахановского движения в промышленности и народном хозяйстве. Элементы состязательности он использовал во всех сферах деятельности. Он награждал орденами и медалями, премиями и признанием отличившихся военачальников, писателей и музыкантов, ученых и рабочих, колхозников и конструкторов — всех, от кого зависело укрепление мощи и благосостояния государства.
Общественное признание становилось нравственным стимулом доминирующей естественной потребности человека к самовыражению, поощрением стремления «стать значительным». Уильям Джеймс отмечал: «Глубочайшим свойством человеческой породы является страстное стремление людей быть оцененными по достоинству». Под эту закономерность Сталин и «подгонял» человеческое честолюбие, обращая его на общественно полезные деяния.
Глава 9 Приспособленец Хрущев
Сталин, с которым мы работали, был выдающимся революционером.
Хрущев Н. (Из выступления 18 февраля 1957 г. в болгарском посольстве)21 декабря 1949 года в Москве было торжественно и ярко отмечено семидесятилетие Сталина. Эту дату праздновал весь мир. На торжества в Москву приехали Мао Цзэдун, Пальмиро Тольятти, Вальтер Ульбрихт и другие гости. В отличие от предшествовавшей 60-летней даты, прошедшей по требованию Сталина без празднеств, на этот раз в Большом театре состоялось торжественное собрание. И на нем искренние заверения в любви и преданности Вождю переплелись с дифирамбами льстецов.
Члены Политбюро с приветственными речами не выступали. Речи гостей перемежались с выступлениями второстепенных общественных фигур. Все обратили внимание, что юбиляр не произнес ответного слова, как этого требовала подобная церемония. А когда один из ораторов стал особо ретиво славословить юбиляра, Сталин вообще встал и чуть ли не демонстративно ушел со сцены.
Он неприветливо перенес эту вынужденную помпезность. Ф. Чуев приводит рассказ П. Попиводы, что во время этой торжественной церемонии Сталин был мрачен, не слушал речей, выходил из президиума за кулисы, курил. За кулисами навстречу ему попал венгерский лидер Матиас Ракоши. «Сколько вам лет, товарищ Ракоши?» — спросил Сталин. «Пятьдесят шесть», — вытянулся Ракоши. «Комсомолец», — сказал Сталин и похлопал его по плечу.