- Я понимаю, - вздохнул мальчик, - но, почему вы решили выбрать для этого разговора именно меня?
Некоторое время Дорг сидел, задумавшись, смотря куда-то вдаль. Вдруг с шумом в храм влетел Аглай, присев Доргу на плечо.
- Здравствуй, Аглай, - сказал Дорг, а затем повернулся к мальчику, - ты, как я понимаю, уже познакомился с ним, верно?
- Да, - ответил мальчик, и тут в его голове вспыхнуло дно воспоминание, которое белый ворон послал ему прошлым вечером; теперь Урануилу стало понятно, о чём спорили Арчибальд с Доргом и какой риск обсуждали.
Тем временем Дорг сказал:
- Пожалуй, я могу ответить на твой вопрос, и одновременно не могу этого сделать. Видишь ли, я лишь послал Аглая передать послание одному из вас, - поэтому я и не обратился к тебе по имени, а просто - мальчик - и он сам выбрал тебя. А вот чем он руководствовался, выбирая, боюсь, узнать нам не суждено.
В ответ Аглай негромко каркнул и взмахнул белоснежными крыльями. Дорг положил руку ему на голову и начал поглаживать сбоку, от чего ворон начал издавать тихие звуки, похожие на мурлыканье кошки.
- Кажется, твои братья возвращаются, - через некоторое время встрепенулся Дорг.
- Ну, тогда я пойду, - ответил Урануил.
- Что ж, спасибо, что выслушал меня, мальчик. Пускай основная тема нашего разговора останется в тайне, скажи братьям лишь о том, что вскоре вам придётся покинуть это место вместе с нами и направится в неблизкое путешествие за Снежные горы, к Великим равнинам.
Мальчик встал, направившись к ступеням, и медленно пошёл вниз, а Дорг так и остался сидеть на каменной скамье, поглаживая шею Аглая, и тихо с ним разговаривая. И если бы мальчик прислушался, то услышал бы, как Дорг сказал своему питомцу:
- Я не знаю, правильно ли мы поступаем Аглай. Не хотелось бы признавать, но я боюсь его. За последние столетия он стал таким могущественным, и я боюсь, что у нас нет никаких шансов. А ещё я устал, мой друг. Так не должно было случиться, это не наша судьба...
Выслушав Дорга, Аглай посмотрел прямо ему в глаза и старик почувствовал, как ворон пытается сказать ему, что он не одинок, а упование горем ни к чему доброму не приведёт.
В своём домике на дереве мальчики ужинали, обсуждая сегодняшний день. Урануил расспрашивал братьев, что ещё они видели, и Валендил с Эленором наперебой рассказывали о чудесном лесе, о волшебном озере, вода которого окрашена в розовый цвет и о том, как духи собираются на небольшом острове в его центре под тенью дерева с розовыми листьями и поют свои песни, от которых душа выносится из тела и отправляется летать в облаках. Они были под таким впечатлением от увиденного, что если бы Урануил мог видеть, то заметил бы, как сверкают их глаза.
Особенно отразилось увиденное - и Урануил это сразу заметил - на Эленоре; мальчик никогда не был большим поклонником искусства, и не понимал его. Для него искусством было выковать острый кинжал или часами напролёт заниматься фехтованием, боем или любым физическим трудом. Это приносило мальчику большое удовольствие, и он никак не мог понять, как же можно сидеть часами без дела и слушать чью-то игру или песню. Но теперь его тянуло к розовому озеру, где блики света, прорываясь сквозь зелёную лесную крышу, играют на его гладкой поверхности, птицы летают над головой и эти чудные духи поют свои песни; и мальчик мог бы часами сидеть там, наслаждаясь покоем, и ничто не тревожило бы его. Ах, если бы весь мир был таким, где каждый может наслаждаться тем, что приносит его душе покой.
Примерно об этом же думал и Валендил, с единственным лишь отличием: из его мыслей всё никак не шёл образ поющей Далии, её прекрасного голоса и звонкого смеха.
Глава 26. Предзнаменование.
Ещё немного пообсуждав чудеса леса Миракулум, мальчики пошли спать. Валендил и Эленор уснули быстро, но вот Урануил всё никак не мог уснуть - никак не шёл из головы разговор с Доргом и необходимость рассказать о нём братьям. Но мальчик никак не мог подобрать нужных слов, чтобы начать. Полежав в кровати ещё с полчаса, уставившись в потолок, Урануил решил пойти развеяться - быть может, свежий воздух принесёт ясность мыслей? Удостоверившись, что его братья крепко спят, мальчик встал с кровати и тихо пошёл вниз. Выйдя из домика, мальчик глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Хотя осень только началась, в воздухе уже чувствовалось её прохладное дыхание, и мальчика пробила мелкая дрожь. Постояв немного у входа и осознав, что замерзнет, если будет и дальше так стоять, мальчик вдруг вспомнил про горячий бассейн, скрытый от домика за причудливым выступом древесной коры. Быстрым шагом мальчик спустился к тому месту, которое нашёл прошлым вечером и где сидел, спустив с поводка свои мысли, от чего они понеслись галопом по бескрайним лугам и океанам его разума. Всё здесь было таким же, как вчера - те же камни покрытые мхом, тот же ручеёк, бегущий вниз по стволу дерева и впадающий в небольшой каменный бассейн. От воды в ночной прохладе поднимался пар, словно тонкие кружева висевший в воздухе. Урануил наклонился, дотронувшись ладонью до поверхности воды - тёплая. Мальчик разулся, снял рубаху, штаны, и по телу сразу побежали мурашки. Босой ногой Урануил ступил на влажный прохладный мох, а потом в тёплую воду. Глубина бассейна оказалась не слишком большой, и воды Урануилу было только по грудь. Через минуту мальчик почувствовал, как по нему растекается тепло, согревая не только тело, но и душу, и разум. Согревшись, прислушиваться к звукам ночного леса - в последние недели слух у него обострился. Ничто не издавало ни звука, лес спал. Слышно было только мерное дыхание Древа Матери, которое Урануил отчетливо слышал. Мальчик всё удивлялся, что же это на самом деле, ведь Древо Матери точно не было обычным деревом. В тишине ночи Урануил слышал, как где-то в глубине глухо и очень размерено бьётся гигантское сердце, и хоть и дерево кажется спящим, оно совсем не спит. Возможно, он не мог проникнуть в разум этого существа и не понимал его, потому что оно было настолько огромным, настолько древним, что его время текло намного медленнее, чем всё вокруг. И может быть для него, вся история людей занимала не больше мига в его жизни? По крайней мере, к такому выводу пришёл Урануил.