Тесей быстро спрятался обратно, надавил на макушку Ньюта, который уже хотел вылезти наружу с рогаткой, и зашептал:
— Тот, что глазами себе в череп смотрит — он тут, и он явно главный. Я его на себя возьму, а ты должен посеять панику среди остальных. Среди всех сразу! Не подведи.
Тесей постарался произнести это так, чтобы Ньют не обиделся за явно второстепенное задание. Кажется, удалось: брат кивнул, проникнувшись важностью своей миссии. Тесей поднял укротитель за боковые дуги, стараясь им не загреметь.
Эта вещь когда-то использовалась, чтобы усмирять нрав самых строптивых гиппогрифов. Сложное переплетение тяжёлых железных прутьев подстраивалось под конкретного зверя, обхватывая его, прижимая крылья к бокам и ограничивая движения ног. Даже голова фиксировалась, чтобы гиппогриф не мог, нагнувшись, клюнуть своего хозяина. Уже спустя несколько часов без еды и воды зверь был готов на что угодно, лишь бы кто-нибудь снял с него эту жуткую сбрую.
Тесей не был уверен, что укротитель подействует на полтергейста, да и просто даже не пройдёт сквозь него. Но вещь была волшебная, и попробовать стоило.
Он напоследок снова выглянул из-за стола. И вовремя: главный полтергейст оказался совсем близко.
— Давай! — крикнул Тесей, выскакивая и мгновенно поднимаясь на ноги.
Первый камень Ньюта полетел в не успевшего стать бесплотным полтергейста — и попал. Тесей подпрыгнул, замахнувшись, и изо всех сил набросил укротитель на взмывшего к люстре главаря. Тот завращал глазами, истошно завыл, да так, что Тесей закрыл уши руками. Ньют же продолжал метаться камнями из рогатки в разных направлениях — разбилось неведомо как уцелевшее стекло буфета, засвистело сквозняком пробитое окно. Полтергейст попытался скинуть с себя железную сбрую, но она сжималась вокруг него всё плотнее, не давая сбросить. Тесей упёрся руками в бока, с удовольствием наблюдая за неразберихой в рядах врага.
Вдруг скрип сверху стал громче, перекрыв вой.
— Тесей, люстра!
Не став даже разбираться, в чём дело и поднимать взгляд, Тесей отпрыгнул — и вовремя. Отвинченная люстра со страшным грохотом, брызнув осколками, рухнула на пол. Кажется, этот звук смутил призрачную братию, и они сгинули в неизвестном направлении, только их жуткий главарь с лицом-черепом, весь окутанный прутьями, оказался медлительнее — он метнулся к окну, разбил его окончательно и унёсся в душную предгрозовую ночь.
Ньют издал радостный выкрик, бросился к Тесею, повиснув на шее.
— Мы прогнали их! — жарко зашептал он на ухо. — У нас получилось!
— Не знаю, надолго ли. Но всё равно здорово, нам даже щиты не понадобились.
Гостиная, конечно, уже была безнадёжно испорчена, осколки люстры хрустели под ногами, но это лишь усилило уверенность Тесея в том, что старый дом ему не нужен, и пусть пропадёт он пропадом вместе с хрустальными люстрами, крохотными гиппогрифами с герба, смотревшими отовсюду, и старыми дубовыми паркетами. Через год их с Ньютом уже здесь не будет.
Впервые за три дня они ложились спать не посреди ночи и не на рассвете. Тесей, переодеваясь в пижаму, думал лишь о том, как сильно он вымотался. Правда, ещё пронеслось в голове, что им с Ньютом теперь нужно раздвинуть кровати, ведь опасность миновала. Это была правильная мысль, что Тесей признал отчего-то с неохотой. Пожалуй, он привык к слишком близкому присутствию брата — настолько, что уже в нём нуждался.
Тесей вошёл в их общую комнату и молча смотрел, как Ньют сворачивает покрывало.
— Наверное, нам больше не стоит спать рядом.
Фраза прозвучала категоричнее, чем хотелось бы Тесею. Ньют выпрямился, опустил голову.
— Мы слишком взрослые для этого, — сказал Ньют; его лопатки нервно дёрнулись. — Понимаю. И извини, что вторгался в твоё личное пространство.
— Нет, ты мне никогда не мешал… — растерянно начал Тесей, по-прежнему разговаривая со спиной Ньюта и понимая, что не будет так просто, как хотелось.
— Тогда почему?
— Именно потому, что мы слишком взрослые. — Тесей не стал пояснять, что он вкладывает в эту фразу, но скорее всего больше, чем вложил в неё Ньют.
Тот повернулся наконец лицом и посмотрел на Тесея, беспокойно хмурясь. Такое же выражение лица у него появлялось, когда он следил за повадками животных, пытаясь их понять.
— А ты сам хочешь — по отдельности?
— Нет, — признался Тесей.
Он пообещал себе не лгать больше Ньюту — и он не будет.
Ньют подошёл и взял за руку, потащил в постель. Желание что-то изменить мгновенно растаяло. Да и было ли оно вообще, это желание?..
Прижиматься Ньют не стал — наоборот, отвернулся, и Тесей, помедлив, сам перекинул руку ему поперёк живота. Ньют увёл назад ноги, снова начал согревать их о ступни Тесея. Тот уже засыпал — и вдруг по карнизу застучало, дождевые струи начали бить в окна, и раздался рокот грома.
В какой-то момент, когда реальность почти растаяла, Тесею почудилось, будто Ньют заворочался под рукой, повернулся лицом, и подбородок ощутил мягкое прикосновение — словно поцелуй. Ещё чуть выше — и захватил бы губы.
Но, возможно, это уже было частью сна.
*
Тесей привык, что Ньют встаёт до него, но в это утро он пожалел, что не просыпается раньше брата. Пробуждение было в высшей степени смущающим. Он выругался вполголоса, пытаясь не думать о том, заметил ли Ньют.
Уже в ванной он быстро довёл себя до разрядки, отдышался и глянул в зеркало. Своё растерянное лицо он не оценил. В голове ещё витали обрывки сна, больше смахивающие на впечатления — смутно приятные, без конкретных людей. Просто чьи-то руки — там, а потом и губы, и собственные пальцы зарываются в мягкие короткие волосы, вроде бы светлые, с рыжиной…
Тесей усилием воли выкинул сон из головы и привычно начал искать брата по дому.
Ньют снова обнаружился в саду. Он поливал цветы — те, что пережили этот год и непривычно суровую зиму. Когда Тесей приблизился, он обернулся на шаги, сощурившись на солнце, стёр пот со лба рукавом, который, кажется, никогда не застёгивался на манжетах.
— Что тебе снилось интересного? — спросил Ньют не оставляющим сомнений тоном. Тесей понял, что краснеет, с лёгким ужасом вспомнив, насколько тесно они с братом прижимаются друг к другу во сне.
— И со мной бывает, — сказал Ньют, отворачиваясь и даря всё своё внимание ирисам. — Просто я же просыпаюсь раньше, вот ты и не в курсе. — Он снова повернулся к Тесею и добавил с ехидцей: — Не знал, что уши у тебя тоже могут краснеть.
Ньют рассеянно улыбнулся цветам и отвлёкся на чью-то нору посреди клумбы. Тесей продолжал стоять, донельзя смущённый.
— Не беспокойся, — произнёс Ньют, рассматривая нору. — Это же совершенно нормальное явление. Слушай, у нас, кажется, гном завёлся… и я подозреваю, не один. Мы же сходим сегодня за низлом? Он будет их прогонять из сада!
Тесей помялся, размышляя, стоит ли поднимать снова тему раздельного сна. Ньют явно считал разговор оконченным, Тесею же тем более не хотелось его продолжать.
— Сходим, — согласился он. — Мы же собирались. Так что не пачкай, ради Мерлина, чистую одежду.
— Я постараюсь, — ответил Ньют не очень убедительно и начал обходить клумбу кругом, то ли рассматривая цветы, то ли разыскивая гномов. Тесей мотнул головой и пошёл готовить завтрак.