Вообще говоря, дым идет, ибо он теплый, – в холодное место, которое не обязательно ближе к небу, может быть совсем наоборот, из печки – к полу холодной квартиры, а не в трубу, для дыма предназначенную. Ибо над трубой так жарко, что дым туда не спешит, стремясь к холодному полу квартиры. Деревенские жители меня засмеют за разрисовку этой банальности, а вот городские, всю зиму сидящие около батареи и не имеющие дачи, слушайте и запоминайте.
Хотя я уже все сказал. Так как далеко за нашей эрой, я думаю, не меньше 40 веков назад, раз уж Зданович такой срок нам поставил, были изобретены коптильни холодного копчения, в которых дым должен быть холодным, тогда копчености будут храниться очень долго при любой жаре, не было бы только мух. Горячее копчение я не рассматриваю, ибо это не копчение, а варка на пару, только коптильный пар хорошо пахнет, что и передается продукту, который на жаре портится примерно так же быстро как и вареные рыба–мясо. А вот мясо холодного копчения, если бы его нашли в египетских пирамидах, можно было бы попробовать точно так же, как и знаменитого мамонтенка с Чукотки, пролежавшего в замороженном виде 10 тысяч лет. Вот что такое холодное копчение, надоуменное нерастапливаемой, дымящей в жаркий день печкой.
Для тех, кто соорудил у себя на огороде по картинкам из журнала «Знание – сила» или «Наука и жизнь» (я уж теперь не помню) коптильню холодного копчения, опять будет смешно, так как аркаимская коптильня, представленная на рисунке, ну, – вылитая копия его собственной. Разница только в том, что нынешние коптильни сооружают попроще, с трубами из ненужных досок, обвалованных огородной землей, и колодец, в котором развешивают куски мяса или рыбы, собственно, не колодец, а просто – ящик из досок, тоже засыпанный землей, чтобы был холодным. Тогда дым пойдет именно туда, а не к небесам, остывая постепенно в трубе и достигая ящика совсем холодным. Так что и длина трубы – немаловажна, рассчитывается опытным путем.
Но в Аркаиме мы имеем дело с массовым, почти поточным производством разом в 60 «квартирах», продолжающееся всю долгую в этих местах осень, поэтому технология была отточена до совершенства. Причем я сильно подозреваю, что не пришельцы выдумали ее, а – местное древнее население, живущее среди стад коров и лошадей, (см. пункт 11, к которому я еще не приступал). А пришельцы, будучи прирожденными торговцами, построившие город, только использовали местную технологию, дав ей по причине жажды прибылей прообраз конвейера Форда.
Что касается «куполообразного хранилища», то тут все правда, только забыто одно, вернее даже, две вещи. Во–первых, там можно делать брынзу, во–вторых, колодец потому и глубокий, хотя там никогда не было воды, о чем врет автор, что туда всю зиму засыпался, трамбовался снег и все лето медленно таял, вода уходила в песок и весь колодец представлял собой ледник, широко известный вплоть до изобретения электрических холодильников.
Теперь выплюньте «тянет прохладным воздухом», ибо ни из одного колодца в мире никогда не тянет, так как «тянет» предполагает движение воздуха, холод же просто ощущается, без какой–либо тяги. Выплюньте «прохладный воздух, проходя по земляной трубе, создавал тягу», так как холодный воздух на дне колодца хочет как можно ниже, но дно не пускает, а вверх ему идти – природа, то есть физика, не дает. Осталась только фраза «все гениально просто», вы уж ее оставьте для меня лично, всем ученым, сбившим с панталыку автора статьи, эта фраза ни к чему, она им имидж портит. А я, ободренный вашим «гениально просто», пожалуй перейду к выплавке бронзы. Она пока под цифрой 7 болтается без дела.
Поначалу я вам приведу из БСЭ карту Челябинской области, нам без нее, ну, никак не обойтись в поисках бронзы для Аркаима.
Карта хоть и мелкая получилась, но для нас достаточно. Речку Большая Караганка, упомянутую в пункте 1, вы найдете в самом низу карты. С ее устья начинается Яик, по–нынешнему Урал. Остальная часть карты мне потребуется не только для поисков меди, без которой ни одной бронзы не бывает, но и кое–каких других целей.
Медь 40 тысяч лет назад можно было найти на Уральских горах, оловянную руду касситерит – в Средней Азии, но никак не на речке Большая Караганка. И если бы бронзу плавили в одной печке из шестидесяти, то это еще можно было как–то понять, сережки для царицы решили переплавить. Но 60 плавильных печей – это такая чушь для Аркаима, что чушь насчет «тяги» холодного воздуха вверх, в горячий воздух, покажется почти правдой. Так что вне всякого сомнения – «древние кузнецы» Аркаима «оттачивали свое мастерство» на копчении мяса.
На 8. К.К. Быструшина мне просто жалко. Если его посадить в любой огород на Земле и заставить в нем жить лет сорок, то он от скуки каждый день и ночь будет отмечать на заборе огорода восходы и закаты солнца и луны и достигнет того же самого, что он написал для Аркаима. Тем более что от аркаимских стен остались одни фундаменты, на которых ни одному дураку не придет в голову отмечать восходы и закаты.
На 9. Все, что тут написано, переписано из учебника школьной астрономии, даже с учетом того, что другие ученые накопали в Стоунхендже. Тем более что в Стоунхендже – круглый год туман, а в Аркаиме – облачность выше всякой середины.
На 10. Если поставить глиняный горшок с насыпанной в него землей («грунтовый кирпич» горшечной формы), то этот «кирпич» будет «служить» вечно. Даже, когда от кувшина, нечаянно опрокинутого динозавром, останутся лишь черепки. «Кирпич» в виде кучки земли продолжит свою «службу». А тут такие мелочи – 200–300 лет. Что касается кизяков, то они «прослужат» в штабеле под дождем не больше пятилетки – солома сгниет, а говно съедят жуки–навозники в течение ближайших полугода (см. мои статьи в папке «Бог», об энтомологе Фабре).