— У тебя есть любимая книга? — спросила она.
— Что значит «любимая»?
— Ну, которую ты постоянно перечитываешь.
— Не знаю… Нет…
Она вздохнула:
— У меня тоже. Сейчас я читаю «Спартака» Джованьоли, и, кажется, она у меня будет самая любимая. Правда, когда я читала «Овод», тоже думала, что она будет самая любимая. А любимая цифра у тебя есть? У меня — семь. Даже не знаю, почему семь, может, потому, что дней недели столько?.. Вообще у тебя есть что-нибудь самое любимое?
Федя задумался: выходило так, что у него не было «самого любимого».
— Вот причина твоей слабости: тебе нечего защищать!
— У меня есть самое нелюбимое — это школа.
Аля подивилась неожиданному повороту в разговоре, долго молчала и вдруг горячо заговорила:
— А ты думал, в школу нужно только ходить? Думал, к тебе обязаны приставить милиционера, чтобы он тебя защищал от обидчиков? Нет, Феденька, в школе нужно работать, жить, а иногда и драться за свое достоинство. Но ты этого не делаешь. Почему ты не подерешься с Ариком?..
Не успела она это сказать, как в конце аллеи появился Арик. Шел он со своими «мальчиками» и, заметив Федю, подскочил от радости.
— Федяра, ко мне!
Федя остановился, посмотрел на Алю, губы его сжались и побелели.
— Не ходи, пусть сам подойдет.
Арик не заставил себя ждать, вобрав голову в плечи, медленно направился к ним.
— Зря ты, — дрогнувшим голосом проговорил Федя, — он может и с тобой не посчитаться. Вон их сколько!
— А ты меня защитишь!
Услышав это, Федя отпрянул и вдруг сделал два шага вперед — теперь Аля стояла позади.
Арик подошел к Феде, взял двумя пальцами за ухо, повернул к Але и приказал:
— Плюнь на эту выдрочку! Ну!.. — Он закрутил ухо.
— Иди, Аля, уходи, — попросил Федя.
Она, чтобы не быть виновницей большего унижения Опалева, бросилась назад, а Федя опустил голову и поплелся за Ариком. Через минуту он уже мчался к табачному магазину за сигаретами для Арика и его «мальчиков». Вбежал в отдел, попросил какого-то полупьяного человека взять ему сигареты и, выходя из магазина, подумал: «Сейчас подойду и брошу пачку Арику в морду. И будь что будет!..»
Но как только он очутился на улице, побежал обратно, отдал сигареты Арику и, кусая губы от обиды и беспомощности, поплелся рядом с ним.
Когда на прощание Арик дернул его за нос и дал пинка, Федя повернул к дому. По его щекам катились крупные слезы, он их не вытирал, и прохожие с жалостью смотрели на него.
«Все, — думал он, — больше я жить не буду, покончу с собой. Бултых с моста — и поминай как звали!.. Неужели я родился только для того, чтобы терпеть и терпеть? Зачем тогда жизнь, если одно унижение?.. Даже девчонки воспитывают!.. Сначала выдохну из груди весь воздух, а затем вдохну воду и — конец!..»
— Федя, ты здесь? — услыхал он голос в открытую дверь. — Тебя девушка ждет, поторопись.
— Хорошо, Виктор Кузьмич, спасибо, — сказал он и сунул полотенце в спортивную сумку. Проходя мимо тренера, остановился, поднял глаза:
— Виктор Кузьмич, в нашем разговоре я был неправ…
Аля встала ему навстречу, и они вместе спустились на улицу.
— Жаль, — сказала она. — Так хотелось, чтобы ты выиграл, но сегодня я поняла, как это непросто… Ты проиграл, а больно мне.
— Не переживай. Обещаю, что я у него когда-нибудь выиграю!
Она рассмеялась и показала на промтоварный магазин.
— Заглянем на минутку? Мама просила ей материал на юбку посмотреть.
Они вошли в магазин. Слева по всей его длине — окна, справа — прилавки со скучающими продавщицами: мало народу.
— Иди, я тут постою.
Аля направилась к прилавку с тканями, а Федор прислонился к высокому подоконнику и смотрел, как медленно, задумчиво ходили женщины по магазину.
Продавщица подала Але рулон, обе склонились над ним, разглядывают ткань.
«Слабак ты, Федя, — подумал он о себе. Ради нее одной ты обязан был выиграть… Арик преследует всю жизнь. Теперь вьется возле Митько, лупит себя хвостом по животу и кричит, что был уверен в его победе. Черт с ним, на этом жизнь не кончилась…»
Продавщица повела Алю к другому рулону, а Федор повернулся и стал смотреть в окно. По улице, разомлевшие от жары, слонялись горожане. В троллейбус входили пассажиры, водитель закуривал папиросу и долго махал горящей спичкой, стараясь ее погасить…
После случая в парке Аля долго не разговаривала с Федором, лишь здоровались. Но однажды зимой, встретив ее на улице, Федор просто предложил: «А не сходить ли нам в кино?»