Аля, склонив голову к плечу, рассмеялась: «С удовольствием, если приглашаешь!..»
В кино они тогда не попали, целый вечер ходили по городу, замерзли, потом на катальной горке разогрелись и пошли по домам. На следующий день Аля рассказала ему, что ее двоюродный брат Коля Груднев занимается боксом и, если Опалев хочет, она может их познакомить… А еще через несколько дней он уже мчался в магазин спорттоваров покупать сумку…
Федор услышал сбоку громкие голоса и увидел, что в магазин вошли Арик и Митько. Постояли у входа, словно бы решая, с какого отдела начать осмотр, и двинулись дальше. Поравнявшись с Алей, вдруг заметили ее, изменили направление и подошли к прилавку; было видно, что инициативу проявил Арик. И тут же он ухватил Алю за плечо, повернул к себе.
Она выпрямилась, оттолкнула его и перешла на другую сторону прилавка.
— Я тебе что говорил? — захохотал Арик. — Разве нужно было переживать за Опалева? Вот кто истинный чемпион! — показал на Митько. — И он мой друг!
— Молодые люди, не приставайте к девушке! — закричала продавщица.
— Ладно, не шуми, друзья мы с ней со школьных лет, — махнул рукой Арик.
— А вот я те покажу «ладно»! — раздался голос из кассы. — Милицию позовем!
Митько дернул головой, приглашая Арика к выходу, но тот не торопился покинуть магазин.
Федор продолжал стоять у подоконника. Лицо его покрылось красными пятнами. Спортивная сумка, которую он держал за ремень, безвольно свисала до самого пола. Нужно было заступиться за Алю, но он будто оцепенел.
Аля сама подошла к нему, дернула за рукав:
— Идем отсюда, мне на него противно смотреть.
Арик и Митько, заметив Опалева, остановились и, посмеиваясь, провожали их взглядами до самого выхода.
«Скорей бы отсюда, чтобы никто не видел, — думал Федор. — Скорей домой, не видеть ни Арика, ни Митько, никого!..»
На улице они нечаянно и неловко взялись за руки и так шли до самого дома. Входя во двор, Аля забрала свою руку, обогнала Федора и, не сказав ни слова, свернула в свой подъезд. Федор пошел дальше. Возле его парадного стояло четверо парней. Среди них и сосед Гришка Максименко, он сказал:
— Привет вице-чемпионам! Мы тебя, Опал, по телевизору зрили, а ты…
— Ладно, Григорий, не трави ему душу, — прикрикнул на Максименко кто-то из ребят.
Федор поздоровался с ними и поднялся домой. Сумку, в которой вместе с формой лежал Диплом за второе место, бросил за ящик для обуви, вошел в комнату, сел на стул. Противно дрожало левое веко, словно кто-то дергал его за ресницы; попробовал щуриться, закрывать глаза — не помогло. За эти длинные соревнования он устал, а тут случай в магазине… Подошел к телефону, набрал номер и, услышав Алин голос, положил трубку. Что он ей скажет? Что тут говорить, когда и так все ясно?
Лег на тахту, закрыл глаза. И тут же будто открыл их уже в другом месте: посреди разминочного зала стоят весы, возле них толпятся боксеры… «Состав пар» с двумя десятками фамилий. Что-то говорит Виктор Кузьмич… Потом магазин и эти…
«Плохо, что это случилось при Але… Где она сейчас, чем занята? Может, ругает себя, что пошла в магазин? Но при чем тут магазин?.. Пусть бы позвонила…»
Он решил обязательно встретить маму с работы, а теперь пойдет к кому-нибудь из соседей.
Он поднялся этажом выше, у коричневой двери нажал кнопку звонка. И тут же увидел Женю Вишнякова — тот открыл дверь, пригласил войти и сразу поставил кофе.
— Что новенького? Имеем честь принимать чемпиона великого города?
В глазах Вишнякова запрыгали лукавые искорки, ему не терпелось поздравить юного победителя, ведь он отлично понимал, как трудно стать первым.
— Нет, проиграл, — тускло отозвался Федор.
— Что ты говоришь?! — нарочито удивленно вскинул брови Женя. — Ах, как в спорте все мимолетно. Раз — и уже результат: победа, поражение. В науке сложнее. Иногда быстрее смерть придет, чем победа.
— Оставьте, Женя, — поморщился Федор. — Будьте скромнее.
— Хорошо, хорошо, я плохой собеседник с такими, как ты. Больше всего я люблю разговаривать с интеллигентными людьми — с детьми и стариками.
Федор давно знал эту манеру Вишнякова — разговаривать «на грани фола», то есть совершенно не щадить других, будто проверять их: «А тут вы можете?.. А тут вы умны?..» Только одним способом можно было заставить Вишнякова отказаться от таких проверок — вернуть его на магистральный путь жизни, на его науку.