Однажды, когда они еще жили в большой коммунальной квартире, в прихожей раздался звонок. Вошел высокий грузный мужчина. Снял шапку-ушанку, сказал, улыбаясь:
— Добрый вечер.
На кухне в этот час были Антон с Гришкой, их отец, родители Олега и сам Олег. Только что по телевизору они смотрели фильм о преступниках и теперь обсуждали картину.
Все посмотрели на незнакомца. Комкая в руках шапку, он стал говорить:
— У меня, товарищи, неувязочка вышла… Приехал, понимаешь ли, к сестре, а ее дома не оказалось — на три дня в Ригу укатила. Завтра должна вернуться, а сегодня, понимаешь ли, переночевать негде. Она в квартире напротив живет, Рита Голощекина, — может, знаете?.. Соседи там не разрешили, — может, вы у себя позволите?
Олегу показался подозрительным этот человек: красное лицо, большие руки, перепутавшиеся на лбу редкие волосы, — и он шепнул матери: «Не разрешай ему!..»
— Добро бы один был, то и на вокзале ночь скоротал, а так двое нас. В гостиницу тоже не пробьешься… Мы бы у вас на кухне, на этом топчанчике, до утра. А там Рита приедет.
Он посмотрел на Олегову маму. Та опустила глаза и отвернулась к сыну, будто затем, чтобы поправить ему воротник.
— Какие там гостиницы! — подтвердил Иван Яковлевич.
— Пап, — сказал Антон, — зачем на кухне? У нас же новый диван есть!
— И верно, — согласился отец. — Проходите, раздевайтесь… А товарищ ваш где?
— Да тут он, сынишка мой. Я бы и на вокзале ночь провел, а с ним — трудно, — обрадовался мужчина. Он приоткрыл дверь и пригласил мальчика лет семи — из-под вязаной шапки вылезла белобрысая челка, а из рукавов белой шубейки повисли и болтаются на красных резинках пуховые варежки.
— Во, Шуркой звать. В этом году в школу пойдет.
— Пожалуйста, молодой человек, будем знакомы, — протянул ему руку Иван Яковлевич.
Мужчина и мальчик пошли к соседям. Олег вернулся в комнату, разделся и полез под одеяло. Хотелось поскорее уснуть, но, как назло, не спалось. Он думал о том, что произошло, и удивлялся, как это Степановы не побоялись впустить незнакомца. А где-то внутри, глубоко-глубоко, чувствовал, что они правильно сделали, что впустили… «Мальчик у него, сын, ему на вокзале действительно трудно. Только ведь о сыне он потом заговорил. С сыном и я бы согласился, и маме бы сказал. Почему он сразу не вошел с сыном?» — пытался он найти оправдание.
Оказалось, гости приехали из Крыма. И на следующее лето пригласили Антона и Гришку к себе… Ох, и разговоров потом было: о Севастополе, о Черном море, о кораблях!.. Олег завидовал Антону и Гришке, старался не слушать их. Он думал о том, что Степановым просто повезло: ведь на месте незнакомца мог оказаться какой-нибудь бандит и грабитель.
— Отец у них — хороший дядька, не спорю. А сыночки… Будто чего не хватает.
Юра не ответил. Только склонил голову к плечу и весело посмотрел на брата. Олег не стал ничего доказывать. Он вспомнил, как еле упросил брата взять его на озеро, и брат впервые согласился, решив, что Олег в последнее время заметно подрос и поумнел и что пора уже приобщать его к зимней рыбалке. «Но только на полдня, — сказал Юра. — Мне нужно встретить в аэропорту Катю…»
Катя была Юрина девушка. Они учились вместе в институте, и родители иногда шутили: «Вот и свадьбу скоро сыграем!..» Юра усмехался, уклончиво отвечал: «Поживем — увидим…» — но было видно, что ему нравятся такие слова и что не так уж далеки они от истинного Юриного желания.
Два дня назад Катя уехала к родителям в Саратов и сегодня вечером должна была вернуться. Юра вчера получил от нее телеграмму, звонил в аэропорт — интересовался расписанием самолетов…
Поезд недолго стоял на первой остановке. Вошло несколько пассажиров. Вагон качнулся и поплыл дальше. Вскоре за окнами снова побежала платформа. На ней — не так уж много людей, каждого можно разглядеть в отдельности. Но Ивана Яковлевича и его сыновей они не заметили.
— Может быть, что-то помешало? — словно бы у самого себя спросил Юра.
— Или передумали? — огорченно добавил Олег.
Вдруг дверь вагона с грохотом уехала в сторону, и в салон вскочили Антон и Гришка.
— Здорово, дружище! — закричал Антон, усаживаясь рядом с Олегом. Напротив плюхнулся Гришка — оба красные, вспотевшие.
В ту же минуту вошел их отец.
— Просим извинить за опоздание — аж от магазина бежать пришлось… Машинист попался нормальный, подождал. А другой — не людей возит, а поезд водит.
Иван Яковлевич присел рядом с Юрой, осторожно поставил рюкзак себе на колени. Глубоко вздохнул.